Владимир Власов - Страна детей

Среди девушек я взглядом отыскал Светлану. После всего, что я узнал, она не стала для меня менее желанной, наоборот, несмотря на осадок горечи, я испытывал к ней неодолимую страсть. И одна только мысль о том, что она может прийти ко мне вечером домой, волновала мою кровь настолько, что меня начинало бросать то в озноб, то в жар. Я наблюдал за ее движениями. Белое кимоно на ней сидело так же хорошо, как и спортивный костюм. Как и все, она была босиком, и я разглядел ее розовые пятки. Мне вдруг так захотелось лизнуть их, или взять в рот палец ее ноги, или сделать еще какую-нибудь глупость. Вся она была такая нежная, беленькая, сладкая, как головка сахара. Ее белокурые волосы сейчас были заплетены в длинную косу, и при каждом ее движении эта косичка скакала, прыгала, вертелась вокруг ее длинной шеи и возбуждала. Талия, бедра, ее упругая попка танцевали какой-то свой волшебный танец в гармонии с обворожительной фацией ее стройных ног.

Мне казалось, что она делает все движения изящнее, чем другие девушки. Но так не думал Козлов. Этот орангутанг остановился напротив нее и со всей силы нанес удар ей в живот. Она покачнулась, но устояла на ногах. Ее лицо поморщилось от боли, но я не услышал ни ее крика, ни вздоха. Она продолжала по-прежнему делать упражнения. От всей этой сцены у меня как будто что-то оборвалось внутри.

Я подумал, что, вероятно, брат уже предупредил Козлова о роли Светланы в клубе. Через некоторое время он проделал это еще раз, потом еще раз. Мне показалось, что в синих с поволокой глазах Светланы стоят слезы. У меня сердце сжималось от боли каждый раз при виде, как этот мужлан избивает девушку.

Вскоре тренировка закончилась, и Козлов стал давать оценку некоторым начинающим каратистам. За все их промахи они получали от него два-три удара кулаком в живот. Когда очередь дошла до Светланы, Козлов поставил ее перед всем строем и объявил, что каждый должен нанести ей удар в живот. От этих слов Светлана побледнела, а все другие участники тренировки опустили глаза.

Я больше не мог вынести этой сцены и вмешался. Подойдя к Козлову, я сказал ему, что не позволю при мне так истязать человека. Козлов бросил на меня гневный взгляд, его брови сошлись на переносице. Чуть не задыхаясь от ярости, он почти продышал мне в лицо:

– Мы, конечно, вас уважаем и как брата президента нашего клуба, и за вашу помощь, но здесь у нас свои порядки, и лучше было бы, если бы вы не вмешивались.

Я смотрел в его поросячьи глазки, близко расположенные от переносицы, горящие, словно два уголька, и думал: «Самодур, безмозглый, с каким желанием я бы сейчас заехал кулаком в твой медный лоб. Только дай таким власть, так мигом польются реки крови».

Я ничего ему не ответил, подошел к Светлане и встал к ней спиной. – Только через мой труп! – крикнул я в зал, где стояла шеренга застывших с каменными лицами истуканов.

Не знаю, чем бы это все закончилось, но в эту минуту в зале появился мой брат.

– В чем дело? – спросил он и, мгновенно оценив обстановку, направился ко мне.

– Да вот, удивляюсь вашим порядкам, – ответил я, облегченно вздохнув. – Не думал я, что в этих секциях каратэ культивируется до такой степени жестокий садизм.

Брат недовольно посмотрел на Козлова, тот отвел в сторону глаза.

– Что такое? В чем дело? – обратился он раздраженно к кондотьеру. – Сколько мы еще будем говорить на эту тему? Когда здесь перестанут совершать насилия над личностью? Когда, наконец, здесь поймут, что унижение человека – самое гнусное преступление общества?

Брат обращался как бы ко всем, но слова его имели определенное направление. Они относились к Козлову. И тот стоял, как провинившийся школьник, опустив руки и голову, и не возражал ни единым словом моему брату. И я подумал впервые, что мой брат имеет настоящий авторитет в клубе.

Затем брат повернулся к Светлане и еле слышно сказал:

– А вы можете идти.

Она тут же побежала в раздевалку, ни на кого не глядя, и я заметил, что по дороге она плакала.

После окончания тренировки в зале остались только самые опытные и преданные каратисты, составляющие спортивную элиту клуба. Многие из них занимались также бейсболом. Раньше я большинство из них встречал на тренировках в поле с битами и ловушками. Все они были бойцами клуба.

Началось тайное военное совещание, на котором мне позволили присутствовать. Десятка два юношей в спортивных кимоно сидели в шахматном порядке прямо на полу в японской позе, положив на колени пудовые кулаки, и молча смотрели в рот моему брату. Кондотьер Козлов сидел тут же в турецкой позе и нервно массировал голень своей правой ноги.