Владимир Козловский: Приключение длиною в жизнь

Так что всем фабрикам нужно было сырье, и это сырье папе поставлял дядя Костя из Турции.

Но чтобы торговать табаком, нужно было иметь особое разрешение властей, и добыть его было очень непросто. И здесь папе снова помогли связи, в восточном мире именно они всё решают. У него был друг-египтянин, работавший в министерстве торговли секретарем министра. Он и помог, за взятку конечно, получить это permis (разрешение). Так папа стал одним из немногих уполномоченных торговцев. Табак шел ему в Каир и поездами, и, больше всего, теплоходами. Так что папино дело на военных поставках расцвело и заложило прочную основу нашего будущего состояния.

В это же самое время Турция, где жил дядя Костя, ввиду тяжелого финансового положения ввела varlik vergisi [13] Налог на богатство (тур.) , налог на имущество богачей. Это была одноразовая акция, совершенно неожиданная и несправедливая, как по башке всех стукнули! Сумма налога была огромна. К тем, кто не заплатил, применялись конфискация, тюремное заключение – действовали, как большевики. Дядя был очень богат, и ему насчитали налога 100 000 английских фунтов, огромную сумму. Средства у дяди были в основном в товаре, в оборудовании – то есть, в деле. Свободных денег в таком количестве не было, но в этот момент семейное дело выручил папа. Он обратился к знакомому директору банка Bank de Commerce d'Egypte, и банк нам дал кредит, без гарантий, под собственную ответственность, который мы отослали в Турцию.

А потом уже мы погасили долг перед банком, и дядя смог рассчитаться с папой.

Около тысячи семей в Турции не смогли расплатиться с налоговой службой, их преследовали по суду, арестовывали, и многих отправили в буквальном смысле на рудники Зонгульдака. Главная же интрига заключалась в том, что все эти коммерсанты и промышленники не были мусульманами. Это были греки, армяне, евреи и русские, владевшие большим торговым капиталом. Власти, как обычно, сказали, что это якобы был налог во имя справедливости, чтобы бедным жилось лучше, а богатые поделились. Однако это была ложь, потому что были разорены работавшие предприятия.

Но вернемся в военный Египет. Как бы хорошо ни шли папины дела, трудности с продовольствием были у всех, тут ничего не поделаешь. Нам выдавали карточки, по которым полагался литр масла в месяц, по килограмму риса и макарон на человека и кажется, что-то еще.

К счастью, у папы был знакомый офицер английской армии, который помогал нам «доставать» английский хлеб. Такой квадратный хлеб для тостов, он у нас был каждый день на столе, и я его с тех пор терпеть не могу. Настоящий белый хлеб можно было купить на черном рынке, а так, в основном, у всех был кукурузный. Это сейчас он продается как некий особенный, необычный хлеб, а во время войны мы считали его ненастоящим, плохим. В общем, я с тех времен белый хлеб не люблю и всю жизнь ем какой-нибудь серый или черный. Хотя иногда и кукурузный покупаю.

Еще много продуктов поставлялось из Австралии, они ведь были членами Британского Содружества наций и снабжали англичан. Помню масло – соленое, чтобы не портилось, пока плывет по морю и распределяется в нашем жарком климате, были сыр и варенье. Вот с овощами в Египте проблем не было: своя плодородная земля, помидоров, например, собирали по два-три урожая в год.

В Александрию мы смогли вернуться только в 1943-м, снова искали жилье. Папа нашел виллу – небольшую, но нам троим хватало. Кажется, пять-шесть комнат, и садик. Помню, что всегда было много цветов, и у нас росло даже дерево папайя (что в Египте редкость). Вилла и на этот раз принадлежала армянам. В Александрии жила большая армянская диаспора, наш домовладелец был врачом, служил когда-то в Оттоманской империи, но к тому времени уже вышел на пенсию. На полученные от армии деньги он и построил дом. Эта вилла стала нашим последним александрийским адресом: я прожил там до студенческих лет и отъезда в университет в 1950 году, а родители – до 1958 года.

После возвращения в 1943-м году мне нужно было доучиться один учебный год, чтобы получить certificat d'études primaires [14] Аттестат об окончании начальной школы (франц.) , и я опять попал к «„братьям"» ордена Saint Jean-Baptiste de La Salle [15] Жан-Батист де ла Салль, французский священник и педагог, католический святой. .

Удивительный случай произошел с нами довольно скоро по возвращении. До сих пор у меня закрадываются порой сомнения, правильно ли мы поступили. Как я уже сказал, в 1943 году немцев в Африке разгромили, многих взяли в плен. В один прекрасный летний день я обнаружил в нашем саду под кустом спрятавшегося немецкого пленного, сбежавшего от группы сопровождения. И вот сидит он в кустах, что делать? Мы, конечно, были против немцев, нечего даже и обсуждать. Но в этом случае папа сказал, что надо помочь человеку. Он так великодушно поступил, будучи убежденным антинацистом, и меня это до сих пор удивляет. Это же твой враг, который убивал твоих единоверцев, соотечественников, который так много горя принес в Россию. Тем не менее, папа поступил именно так. Наверное, когда ты лицом к лицу пусть даже со своим врагом, остается только один выбор: ты либо отнимаешь чужую жизнь, либо даруешь ее. И папа совершил гуманный поступок. Ведь и его самого в свое время неоднократно спасали чужие люди!