Антон Лукин - Чёрные стихи и рассказы

Напротив барака, прямо через дорогу, двухэтажный заброшенный дом. Он давно зарос, вокруг него росли берёзы (даже из крыши парочка), было несколько кустов черёмухи и яблоня. Летом всё это напоминало зелёное дикое существо, за которым сложно было угадать дом. Сейчас оно лишилось плоти, остался только безобразный скелет с торчащими как попало костями. Голые ветви, какие-то палки – как будто то летнее чудище переломали и бросили тут умирать.

Наконец-то пришла смска, что она скоро придёт. Хотел ответить, что жду, но выяснилось, что забыл положить деньги на телефон. Ладно. ВК тоже не написать из-за её привычки постоянно удалять страницу.

Решил выкурить ещё сигарету, пока она не пришла. Не выносит дым. Я всё также сидел у окна, так что издалека увидел её. Серое пальто плотно облегает тело. Я уже представлял её бёдра в своих руках, но что-то пошло не так. Она зачем-то повернула в сторону заброшенного дома. Там постоянно бегают дети, поэтому снег утоптан, но всё-таки она изредка проваливалась ногой в сугроб. Что ей там понадобилось? Я молча наблюдал, не понимая, зачем она туда пошла, и что мне делать. Она скрылась внутри дома.

Я открыл форточку, чтобы выкинуть окурок, и услышал собачий лай и крик, скорее даже визг. В голове что-то щёлкнуло. По улице часто бегают бродячие собаки. Она там наткнулась на них, но я не мог понять, зачем она туда полезла. Надо бежать туда. Я накинул шлепки на босые ноги, накинул пуховик и побежал. Сбегая по крутым деревянным лестницам, я понял, что нужно вернуться за пистолетом, хотя не осознавал ещё, зачем он мне. Я побежал обратно, потом судорожно открывал ящики в шкафу, пытаясь понять, куда же я его дел. Вот он, наконец-то. И вот я снова бегу вниз по лестницам, выбегаю на улицу, поскальзываюсь, падаю, снова встаю и бегу в сторону того дома. Снова падаю, поднимаюсь и бегу.

Пистолет подарил мне друг. Я не знаю, чем он занимается, хотя имею отдалённые представления, но предпочитаю не знать всего. Мне интересно, но лучше не надо. А оружие всегда пригодится, возможность защитить себя лишней не бывает.

Позавчера у меня было сильное желание применить его. Где-то около двух часов ночи прозвучал сильный глухой удар об дверь, и я проснулся. Время я узнал позже, когда уже вернулся домой и посмотрел на телефон. Проснулся и сразу услышал голоса. Похоже, драка. Я спокойно оделся, открыл дверь, вышел.

– Я тебя предупреждал, с*ка! Не суйся сюда!

На полу лежало круглое тело, почти бесформенное, грязное, так что не сразу даже стало понятно, где голова, а где ноги. Потом стало понятно, что голова – это то, куда пытается пинать Ваня, мой сосед, а тело пытается прикрыть её руками. Всё в крови – и голова, и руки, и пол. Тело издают какие-то звуки, совершенно не похожие на человека, визжит, верещит, отдельные клокочущие звуки пытаются оформиться в слова, но у них это не получается. Ещё пара ударов, Ваня отходит в сторону. Вокруг стоят и другие соседи, и по их взглядам я вижу, что они понимают не больше моего.

– Что тут происходит?

– Да вон повадился спать к нам на подоконнике. Вон там, в конце коридора, с*ка. Я его предупреждал.

– Что ты тут делаешь?

Тело не отвечало, продолжало верещать и визжать.

– А вы что смотрите?

Все переглядывались друг на друга. Некоторым скоро вставать на работу. Услышали громкие звуки, а зачем вышли и сами не знают. Инициативу взял Ваня:

– Да это бомжара, шляется тут, третий день тут спит, с*ка. Курит тут же. Вон, на подоконнике его окурки и лежат. П*дор, дом нам спалит!

На этих словах Ваня снова бросился на него, несколько ударов по лицу. Я обхватил Ваню руками и оттащил. Тут мне в ноздри ударил запах перегара. Понятно, он ещё и бухой.

– Да успокойся ты – Сказал я, а потом повернулся к тому мужику – А ты собирайся и уходи. Только быстро. И не приходи сюда больше. В следующий раз будет хуже, а я больше не хочу на это смотреть.

Окровавленный мужик продолжал верещать, но как будто бы уже не так активно. В голове крутились мысли, что будь моя воля – обоих бы пристрелил. Я помог ему подняться, но так, чтоб не испачкаться самому ни в грязи, ни в крови. Потом он потащился за своей котомкой, потом вниз по лестнице. Всё это очень медленно, хотя просил поторопиться. Не хотелось бы, чтоб Ваня ещё раз бросился на него. В этих мыслях никакого гуманизма. Я стараюсь хорошо относиться к людям, но в два ночи делать это сложно, особенно если разбудили. Просто эту кровь сейчас надо будет убирать, пусть её и не так много, как показалось сначала. Но не хотелось бы, что её стало ещё больше. Какая-то девушка сказала, что уберёт. Я сразу понял, что она была с Ваней. Сам он начал возмущаться, что она это делать не будет, но его убедили, что придётся всё же ей. Кто-то же должен это сделать. Иначе придётся ему.