Энрике Флюенс - Выбор оборотня

Что-то заставило посмотреть наверх. И дыхание у него сперло. Над ним, на самой вершине холма, с которого он только что скатился, виднелась черная фигура. Неподвижная. Несомненно, этот некто смотрел на него.

Марианн поспешил убраться как можно быстрее отсюда. Выбравшись из снега на рельсы, снова приметил тусклый огонек света вдали и теперь почти бежал к нему со всех ног, оборачиваясь через каждые десять-двадцать метров. Но никого позади больше не видел.

Марианн постучал в тяжелую дверь. Стук получился приглушенным. Марианн снял варежку и постучал снова. Костяшки пальцев заныли, но на этот раз стук был громче. Из-за двери не донеслось ни звука. Юноша толкнул дверь, и та поддалась.

– Есть тут кто? – спросил Марианн. Ответа не последовало. Тогда он осторожно вошел внутрь и огляделся. В доме никого не было, но горевшая лампа настораживала. «Кто-то ее зажег».

Комната была маленькой. Незатейливая мебель из грубых досок: стол, скамья. Марианн притворил за собой дверь.

За ножкой скамьи сидела мышь и разглядывала гостя. Черные глазки поблескивали от света лампы. И когда этот единственный обитатель дома заметил, что на него смотрят, тут же принялся чесать себе за ушами, тереть мордочку и вообще всем видом показывать, что ему нет дела до гостя.

Лампа стояла на краю стола. Она и мерцала желтым огоньком в оконце. Света самой лампы едва хватало на полкомнаты. В доме было холодно. Очаг выделялся почерневшим пятном у стены. Около очага лежали поленья. Одно попалось под ногу Марианну, когда он подошел ближе. Щепки для растопки были раскиданы по полу. Юноша посмотрел под скамью: мыши уже там не было. Марианн поискал вокруг спички, но тщетно. Он скинул с плеч рюкзак и в маленьком боковом кармане тут же нашел, что искал. Зажигалка. Он нагнулся за щепками, и через пару минут в очаге заплясали веселые языки пламени. Сначала Марианн согрел руки у огня, затем огляделся снова. Комната стала выглядеть немногим лучше. В дальнем углу тьма рассеялась, и проявился потертый грязный сундук и ком тряпок.

Дом выглядел заброшенным, но лучшего места переждать ночь поблизости не было. В домике была всего одна комната, и ни души. «Где же тот, кто зажег лампу?» Сейчас этот вопрос волновал юношу больше всего.

Марианн присел на скамью и положил рядом варежки. Пыль на столе была потревожена. Отметины маленьких лап и тонких бороздок отчетливо виднелись около самой лампы и на краю стола у скамьи.

Мышь медленно выползла, аккуратно ступая лапками. Подобрала хвост и молниеносно забралась на скамью. Она не боялась человека и вела себя довольно уверено. Как хозяйка. Марианн отшатнулся сначала от темного шерстяного клубка, но потом усмотрел в нем мышь и успокоился. А та внимательно смотрела своими глазками, в которых острыми искорками гулял свет лампы, и угрожающе двинулась к варежкам. Марианну эта сцена показалась комичной. Ведь мышь была совсем маленькой.

Вдруг слабый тоненький голосок, словно скрип старых дверных петель, промолвил:

– Пол, между прочим, холодный! Подвинься и не раздави меня ненароком!

– Что? – От неожиданности Марианн чуть не упал со скамьи.

– Зима на улице, как можно было заметить. Ты же не думал, что я буду спать в обледенелой норе?

Марианн инстинктивно хотел схватить варежки, рука уже потянулась к ним, но подумал, что зверь может укусить, и отдернул руку. Мышь удобно устроилась на варежке и замерла. От такой наглости Марианн потерял дар речи. Он хотел что-то возразить, но удивлению тому, что мышь говорит, не была предела. Марианн смог только открыть рот.

– Ты никогда говорящих мышей не видел? – спросил слабый тихий тонкий голосок. «Она еще и мысли читает?»

Марианн с сомнением произнес куда-то в комнату:

– Ты говоришь?

И, к своему удивлению, услышал ответ тем же тонким голосом:

– Кто говорит? Что говорит?

– Ты можешь разговаривать? Ты же мышь! – высказал Марианн вслух свои мысли.

– Мышь, мышь! – с чувством сказала, несомненно, мышь. – Ни уважения, не любезности. Между прочим, у меня есть имя! Мигнис. И не припомню, чтобы меня мышью называли.

Мигнис сверлила гостя глазками-бусинами, перестала потирать нос лапами. Марианн сгорал от любопытства, с открытым ртом смотрел на мышь, немного склонившись и сгорбившись, силясь разглядеть ее лучше, но держался на расстоянии от необычного грызуна.

«Вдруг все-таки укусит? Уж не мерещится мне все это?»

– А что тебя удивляет?