Олеся Феоктистова - Перекрестки неизбежности

Уверенными движениями Кирк избавил меня от отсыревшей одежды. Тепло пробиралось в каждую клеточку моего тела, разгоняло кровь, кружило голову. Я сама не заметила, как помогла Кирку снять рубаху и сейчас исступленно целовала его обнаженную грудь, словно от этого зависела моя жизнь. Его рука скользнула вдоль моего позвоночника, и по мне прошла дрожь – не та, что совсем недавно била меня в холодном проулке, нет, это были искры огня, что бежали по коже, вплетались в дыхание, ускоряли ритм сердца.

– Леда… – шепот Кирка был до краев наполнен страстью. Я в ответ произносила его имя. Мне хотелось лишь одного – бесконечно ласкать эту теплую кожу, вдыхать запах, такой близкий и в то же время чуждый, желать, чтобы объятья этих сильных рук стали еще крепче. Пламя во мне разгоралось все ярче и поглотило, наконец, весь мир.

***

– Так и будешь спать до полудня? Я передам капитану Фараду, что ты предпочла сон утреннему построению.

Насмешливый голос Кирка мгновенно прогнал остатки дремы. Построение! Как же я могла забыть?! Сбор гвардейского войска проводился еженедельно, и единственной уважительной причиной для отсутствия была лишь тяжелая болезнь или смерть. Так как ни того, ни другого со мной не произошло, я, как ужаленная, вскочила с постели и стала судорожно искать свою одежду. Да, вся она была свалена на полу и вид имела, мягко говоря, несвежий. Мундир даже не просох до конца после вчерашней вылазки. Но выбора не было, и я, ругаясь вполголоса, надела грязную форму.

Кирк смотрел на эту паническую возню с ухмылкой, неизменно вызывающей у меня раздражение. Сам лейтенант был уже одет в чистый выглаженный мундир и сапоги, навощенные до блеска. Что ж, мы с ним составляем хороший контраст. Я со злостью натянула обувь, с которой кусками падала на пол высохшая грязь. Кирк, как представитель командования, имел некоторые привилегии, такие как комната на одного и помощник, читай – слуга, из младших гвардейцев. Ему-то не приходилось заморачиваться уборкой комнаты или глажкой одежды. Его слуга – маленький толстый рядовой Натан, безропотно и тщательно выполнял все поручения лейтенанта.

– Не переживай, Леда, – засмеялся Кирк, заметив мое недовольство, – если кто спросит, скажешь, что всю ночь просидела в засаде.

– Что будет не очень-то далеко от правды, – проговорила я сквозь зубы.

– А поймала только влюбленного в тебя лейтенанта, – уловив момент, пока я не вижу, Кирк шлепнул меня ладонью пониже спины. Я молча вышла из комнаты. Похоже у нас это входит в добрую традицию – ссориться по утрам.

***

Гвардия практически в полном составе уже выстроилась на гарнизонной площади. Мундиры алели на фоне серых каменных стен, словно яблоки на осеннем дереве. Я, ловя на себе косые взгляды сослуживцев, быстро встала на свое место и приняла максимально беспристрастный вид. От моей одежды отчетливо несло отсыревшими тряпками, и мне казалось, что стоящие по обе стороны от меня гвардейцы подозрительно принюхиваются. Застучали каблуки сапог, и к нам подошел капитан Фарад. Он молча осмотрел ставших по стойке смирно подчиненных.

– Вольно!

Фарад прошелся взад-вперед перед шеренгой, словно пытаясь собраться с мыслями. Наконец, остановился и начал говорить.

– Гвардейцы! Вот уже в течение долгого времени ваша служба не вызывает нареканий у Его величества Дамиана II. Вы – стражи порядка Синефорта, гарантия благополучия и спокойствия его жителей. И раз за разом вы доказываете, что достойны оказываемого вам доверия. Вы спросите, а как же неуловимый Грен Форо и его банда? Я уверен, что долго радоваться жизни никому из них не удастся…

Капитан Фарад продолжал говорить о проделанной нами работе, о планах на зиму, но я не слушала. Мыслями я снова перенеслась в Береговой проулок и вновь и вновь спрашивала себя: «Что предпринять дальше?».

После построения Фарад вызвал меня к себе. Едва передвигая ноги, я зашла в здание Штаба, поднялась на второй этаж и на минуту замерла перед тяжелой дубовой дверью. Сейчас точно получу выволочку за неряшливый внешний вид!

Фарад сидел за столом, курил толстую трубку и вовсе не выглядел рассерженным. Не зная, чего ожидать, я замерла, вытянув руки по швам и разглядывая круглые бока чернильницы, стоящей на столе. Поднять на капитана взгляд я не смела.

– Все гвардейцы явились на построение в чистых мундирах и сапогах. При оружии, между прочим!

Я неосознанно провела рукой по боку. Вот балда! Оставила кобуру с пистолем в комнате Кирка. Я зажмурилась от стыда, ведь ни разу за свою карьеру не попадала в такие неловкие ситуации. Меж тем капитан продолжал издеваться.