Анфиса Каховская - Две стороны монеты

Наконец с берега крикнули: «Шлюпка!». И через несколько минут вернувшийся с корабля Угрим уже что-то тихо говорил поднявшейся ему навстречу Виринее. Все: и бандиты, и пленники – смотрели на них, только Аскалон не спускал глаз с кудрявого. Тот, привстав с камня и увлекшись рассматриванием подошедшей шлюпки, выронил нож.

В ту же секунду Аскалон в два прыжка оказался рядом с ним и, подхватив нож, приставил его бандиту к горлу. Защелкали вокруг взведенные курки, но тут же все стихло – напряженные бандиты ждали подходившую Виринею. Она приблизилась быстро и встала напротив, с интересом вглядываясь в лицо Аскалона:

– Так-так. Вижу, вы тут заскучали. Ну что ж, это неплохое развлечение. И хотя нам уже пора, я, пожалуй, уделю вам несколько минут.

На ее лице не было ни испуга, ни даже удивления. Она была лишь слегка возбуждена. Аскалон похолодел, его рука, державшая нож, дрогнула.

– Я убью его, – сказал он совсем не так уверенно, как собирался.

– Да что ты? – Удивилась злодейка. – Это будет ужасная утрата для нас.

Аскалон почувствовал, как оседает в его руках захваченный бандит.

Виринея подождала немного:

– Всё? Тебе больше нечего сказать? Ну, тогда скажу я. Ты дурак. Правителю должно быть стыдно, что у него такой сын. Мальчишка! Неужели ты не понял, что тебе меня не одолеть? Я сильнее тебя. Но не потому, что вооружена, не потому, что нас много, и даже не потому, что есть высшая сила, защищающая меня. Это было бы слишком просто и неинтересно. Я сильнее, потому что я свободна. Свободна от всего: от условностей, от законов, от чувств, от привязанностей. Любовь, дружба, симпатия – это слабости. Они делают человека уязвимым. Я никого не люблю, никем не дорожу – и поэтому я всесильна. Если бы ты жил, как я, ты бы тоже был неуязвим. Но ты слаб. У тебя есть чувства. Есть люди, которых ты любишь, кто дорог для тебя. И пока они будут, твою волю легко подчинить. Вот смотри: если бы мне была небезразлична жизнь того отродья, которое ты сейчас держишь в своих объятиях, мне пришлось бы выполнить любую чушь, которую ты бы мне навязал. Но, к счастью, я свободна от всяких чувств и поэтому…

Она выхватила из-за пояса пистолет и, почти не целясь, выстрелила в лоб кудрявому. Тот мешком повалился к ногам Аскалона. Виринея откинула назад разряженный пистолет и победно посмотрела на своего противника, который беспомощно ловил ртом воздух.

– Видишь, как хорошо быть сильным и свободным. Я могу распоряжаться собой, и никто надо мной не властен.

Она возбуждалась все больше и больше, глаза ее блестели, щеки пылали.

– А теперь посмотри на себя. Ты жалок, зависим, беспомощен. Одно мое движение – и ты потеряешь всю свою волю и сделаешь все, что я пожелаю.

Она достала второй пистолет и направила его на Олеха.

– Теперь встань на колени и поклонись мне!

Аскалон стоял неподвижно. Щелкнул курок. Аскалон вздрогнул, ноги его сами собой подкосились, а голова наклонилась.

– Аскалон, – одними губами прошептал бледный, как полотно, капитан.

– Дружба – это слабость, – неумолимо продолжала злая фурия. – Не заводи друзей, и будешь сильным и независимым. Ну, а я немного помогу тебе в этом.

Выстрела Аскалон не услышал, а скорее почувствовал. Все его члены налились свинцом, перед глазами был туман, он ничего не видел, кроме того, как медленно падал на камни Олех. Не в силах подняться, Аскалон подполз к лежащему капитану и никак не мог поверить, что тот мертв – крови почти не было, пуля пробила сердце.

Прошла вечность, и когда оглушенный горем Аскалон снова обрел способность воспринимать окружающее, он увидел над собой каменное лицо Виринеи.

– Ну, вот. Ты уже сделал первый шаг к свободе. Ты рад?

Шатаясь, Аскалон поднялся и так посмотрел на нее, что она отпрыгнула в сторону. И тут же засмеялась:

– Что-то я не вижу ни радости, ни благодарности. Неужели я ошиблась? Свобода тебя не радует? Может, ты просто не осознал еще свое счастье? – Она наклонила голову и искоса посмотрела на него. – Или тут дело в другом?

Она подошла к стоящему рядом бандиту и забрала его пистолет.

– Может, ты просто не до конца свободен?

Аскалон сделал к ней шаг и чуть не упал от охватившей его снова слабости – он понял, что она имела в виду на этот раз. Виринея хищно улыбнулась и дуло пистолета повернулось в сторону еле живой от ужаса Ивы. Отец схватил дочь, пытаясь закрыть ее собой. Это очень позабавило бандитку. Она с видимым наслаждением снова взвела курок:

– Ну, что ж, господин Наследник. Я готова помочь вам стать абсолютно свободным…