Анфиса Каховская - Две стороны монеты

– Ага! – Возбужденно крикнул он. – Вот чем ты занимаешься по ночам.

Пойманный с поличным Олех покрылся румянцем.

– Так-так, – неумолимо продолжал Аскалон. – И давно ты стал носить женские украшения?

Олех виновато топтался на месте.

– Ну, ладно, кто она? – Смилостивился Аскалон. – Выкладывай, раз уж попался.

Всю ночь до утра провели друзья вместе, обсуждая свои сердечные дела. О сне, конечно, не могло быть и речи. Аскалон выпытал у друга все до последней мелочи: ее имя, возраст, цвет глаз, волос, привычки. Оказалось, что кроме первой улики – ожерелья, была еще и вторая – небесно-голубой платочек с вышитым в уголке парусом, хранящий слабый запах духов. Его Олех достал из-за пазухи и, показав, бережно убрал обратно. Рассказать каждому надо было так много, а ночь была такой короткой, что оба и не заметили, как она пролетела. Но не успело еще как следует наступить утро, как в дверь капитанской каюты постучался один из матросов – высокий парень с родимым пятном возле уха. Он что-то торопливо сказал вышедшему к нему Олеху.

– Что?! – Только услышал Аскалон удивленный голос друга. – Не может быть, – и Олех, извинившись, быстро убежал вслед за матросом.

Пришел он через полчаса, мрачный и напряженный.

– Что-то случилось? – Спросил его Аскалон, который за это время так и не вышел из состояния радостного возбуждения.

– Случилось. По правому борту течь.

– Не может быть, – точь-в-точь как недавно капитан, среагировал его друг.

– Не может, – согласился Олех, – да только она есть. Сам проверил.

– Но откуда?

– Неоткуда, – снова покорно кивнул капитан.

– Ничего не понимаю, – развел руками хозяин судна. Он знал, как тщательно Олех готовился к каждому плаванию. – Большая?

Капитан пожал плечами:

– Средняя.

– Но до Города дотянем?

– Должны, – Олех напряженно думал.

– Что значит должны?

– Понимаете, судя по размерам дыры, у нас есть шанс нормально добраться до Города. Но полной уверенности у меня нет.

– А заделать ее нельзя?

– Сейчас нет. Она ниже ватерлинии.

– Значит, остается идти своим курсом и надеяться, что нас не зальет водой раньше, чем мы доберемся до пристани?

– Это риск. У нас же пассажиры.

– Ага. Значит, ты все-таки знаешь, что делать. Я так и думал.

– Мы потеряем несколько часов, но зато спокойно и безопасно прибудем в Город. «Заря» – судно небольшое. Если его облегчить, то оно поднимется. Чуть-чуть, но этого хватит, чтобы течь оказалась над водой. Тогда ее можно будет законопатить. Это не займет много времени, часа три, не больше.

– И как же мы облегчим «Зарю»?

– Все лишние люди перейдут в шлюпку.

– Ты уверен, что этого будет достаточно?

– Да, я все уже рассчитал. Не волнуйтесь. Всего лишь небольшая задержка. – Олех чувствовал себя виноватым, хотя мог поклясться, что перед плаванием сто раз проверил каждый уголок корабля – все было в порядке.

Аскалон слабо разбирался в морском деле, но полностью доверял другу.

– Значит, так и сделаем. Только я не думаю, что три часа в шлюпке доставят удовольствие нашим пассажирам. Может, лучше переждать это время на каком-нибудь острове? Есть что-нибудь поблизости?

Олех помолчал:

– Здесь островов немного. Через час будем проходить мимо одного. Правда, он… – капитан как-то странно взглянул на друга. – Но мы ведь не собираемся на нем ночевать.

– Что, нехороший островок?

Олех неопределенно кивнул:

– Совсем маленький, каменистый, растительности почти нет, воды пресной тоже, вокруг подводные камни, но на шлюпке причалить к нему можно.

– Тогда решено. Три часа – не три дня.

– Это верно, – облегченно улыбнулся капитан. – Пойду будить пассажиров.

Через час «Заря» бросила якорь невдалеке от острова. Все, кроме боцмана и двух матросов, сели в шлюпку, в том числе и капитан, решивший, что его место рядом с пассажирами, и знавший, что на корабле прекрасно справятся и без него.

На деле остров оказался еще менее привлекательным, чем его описал Олех: с того края, куда они причалили, еще изредка меж серых камней виднелись чахлые низкие деревца и корявые кустарнички, а на противоположной стороне были лишь только громоздящиеся друг на друга скалы. Остров был явно необитаем, и сошедшим на него людям сразу стало как-то неуютно. Ива, ступив на берег, поежилась, будто от холода, хотя было все так же солнечно и тепло, и взяла за руку отца. Молодой матрос, тот самый, с родимым пятном, огляделся и присвистнул:

– Да, гнусный островочек.