Георгий Хлусевич - Гоп-стоп, битте!

Сказать, что похолодел от ужаса, побледнел, покрылся холодным потом, задрожал как осиновый лист, наделал в штаны?..

Михаэль зашел в ювелирный. Пошарил глазами по витрине. Отметил с удовлетворением, что двойник его перстня стоит ровно шестьсот рублей. «Ого! Пять месячных зарплат рядового инженера. Неужели камешки не стекло, а бриллианты?»

Подождал, когда освободится пожилая продавщица.

— Скажите, пожалуйста, где можно продать этот перстень? Жена подарила, а он мне великоват.

— А вон в конце коридора ювелир сидит.

Перед окошком кабинета с надписью «Ювелир» образовалась очередь.

Михаэль видел, как продавщица подозвала охранника. Не слышал, но знал, что говорят о нем. Ошибки быть не могло. Продавщица указала на него кивком. Конечно, на него, иначе зачем бы человек в милицейской форме направлялся в его сторону?

Входная дверь осталась за спиной служителя закона, следовательно, путь к бегству был закрыт.

— Покажите.

Михаэль снял перстень и протянул охраннику.

Может, он и не задрожал как осиновый лист, но руки… Руки дрожали так, что он вынужден был спрятать их в карманы пальто.

— У вас есть паспорт?

— С собой нет. Могу привезти.

Поменяться бы местами с милиционером! Хоть бы он стал так, чтобы можно было рвануть к выходу. Бог с ним, с перстнем! Свобода дороже.

— Здесь принимают как лом, — сказал охранник.

— Как что?

— Как лом. Камешки выламывают и возвращают владельцу, кольцо перекусывают и взвешивают. Сколько граммов, столько и денег. Вам за него только полцены дадут.

— А где же за нормальную цену продать?

— Нигде. — Охранник вернул перстень и отошел в сторону.

С мокрой от пота спиной Михаэль вышел на улицу. Еще с какой мокрой! Бежало по спинной ложбинке под брючный ремень. Пронесло! Неужели роскошное пальто — подарок чудесной Матильды — защищает от неприятностей и мешает усомниться в его добропорядочности? Будет ли он столь же неуязвим, продав его? А продать придется. И зачем он стоит на крыльце магазина? Бежать отсюда, бежать, куда глаза глядят!

Он сошел со ступенек, сделал два шага в сторону проспекта и хотел было уже перейти на рысь, когда его окликнули:

— Молодой человек!

Обернулся.

Из-за угла магазина со стороны моста махали руками, предлагая приблизиться. Он только что видел эту парочку в магазине.

Убежать или подойти? Убегать стыдно, но и подойти страшно. Хотя чего он, собственно, испугался? Что они ему могут сделать? Могут попросить показать перстень и убежать? Не в их возрасте. Он догонит. А могут и купить. Но нужно быть очень осторожным.

— Покажи.

Протянул руку, показал на пальце.

— Пробу покажи.

Снял, приготовившись к самому худшему. Но мужчина достал из кармана лупу, взглянул на клеймо и вернул перстень.

— Четыреста дам. Больше тебе никто не даст.

— Пятьсот. Жена за шестьсот покупала.

— Если бы жена за такие деньги перстень покупала, она бы точнее палец промеряла.

— Как хотите. — Сделал вид, что хочет уйти.

Если бы сейчас ему сказали, что детективы нашли его рюкзак с деньгами и через неделю он получит назад свои сто тысяч марок, он бы, пожалуй, обрадовался меньше, чем этим предлагаемым четыремстам рублям. Потому что марки — через неделю, а есть хочется сейчас.

— Четыреста двадцать пять. Последняя цена.

— Если последняя, то я пошел. Надо мной не каплет. Я на днях в Ташкент лечу. Там с руками оторвут.

— Четыреста пятьдесят.

— Идет.

Подождал, пока отсчитают деньги, взял, расстегнул пальто, надежно упрятал во внутренний карман, застегнул молнию и только потом отдал перстень.

«Эти двое — мужчина и женщина — просекли, когда я показывал кольцо продавщице. — Михаэль шел быстрым шагом, почти бежал, анализируя на ходу удачную сделку. — Милиционер и продавщица с ними заодно. Подумать только: сотрудник милиции и… Криминальная страна. Замечательно криминальная страна! Замечательная! В ней можно жить, если наплевать на принципы. А лихо я им: «В Ташкент лечу…» Нужно позавтракать. Купить Любочке нормальную помаду — морковная ей не идет. Но объявить барышне, что ей не идет, ну, скажем, шляпка, — это значит обидеть. Сказать, что вещь ее старит, — значит нажить себе кровного врага. Лучше всего придумать что-нибудь обтекаемое, типа: «Эта помада тебя упрощает. Ты же броская девочка? А помада морковного цвета нейтрализует яркие краски твоей молодости». Ей будет приятно. А вечером я просто обязан сводить ее в ресторан. Можно и сестру захватить».