Игорь Райбан - Удар на четыре стороны Света

И отдыхая после продолжительных забегов, смотрел на то окно и гадал: почему там горит свет, зачем, для чего.

Возможно там тоже кто-то не спит по ночам, так же как я, он экономит время. Или горит в ночи, показывая дорогу к чему-то, сигнализируя маячком.

Хотя может непросто, и это такой тайный знак.

А может статься, тот житель работает по ночам.

Наверняка пишет книжку, вроде детских сказок для малышей, почему-то думалось.

Что может быть… вариантов много, так и не понимал, для чего горит свет. Порой думать и гадать надоедало, снова отчаянно бросался в бег. Но в следующую ночь, любопытство брало свое. Снова останавливался и мучился странным вопросом без ответа. Сейчас в проёмах нигде не горело, поэтому стоял и ни о чём не думал. За тёмной плоскостью стола, отрывком от всего, наискосок развевался хвост не спящей Маты. Потом кошка подошла, лениво развалилась между голых ног, притворилась что умерла, только её хвост ритмично ходил маятником от одной ноги к другой.

– Ты почему не спишь? – раздался тихий голос Лилии.

– Иди ко мне, соскучилась, хочу ещё чем-то заняться. А ведь завтра так рано вставать на работу.

– Ну и что?! Пойдём гулять?

Надумал прогуляться по улицам, раз сегодня не получилось с пробежкой.

– Как? Прямо счас?!

– Ну да. Пошли, а то всю жизнь можно проспать.

– И мороза почти нет, – предложил идею, немного оборачиваясь, чтобы посмотреть, как отреагирует и вообще на неё полюбоваться.

Лилия встала с постели, сбросив одеяла на пол, тоже совсем неодетая, никого не стесняясь.

Её матовая кожа молодого тела светилась, особенно не загорающие интимные места: вызывавшие острое желание холмы упругих грудей, призывающие к себе мужское естество налитые женские бёдра.

В темноте комнаты она стала нереально прекрасной обольстительной сиреной, фантастической наядой с распущенными волосами, она походила на русалку с крутым изгибом бёдер после утончённой талии, только без рыбьего хвоста.

– Ты точно странный романтик. Странный и необычный, – она прижалась обнажённой грудью, щекоча мою спину оттопыренным соском.

– А-а! – Лия случайно наступила на хвостик Маты, кошка слегка царапнула её.

– Оденься, соседи увидят тебя голую.

– А сам-то тоже голый стоишь! Смотри, застудишь, и отвалится, – совсем без стыда заявила она, игриво дёргая меня за ухо.

– Угу, давай одевайся.

– У тебя есть сигареты? А то курить очень охота.

– Нету. Хотя может есть, надо искать куда их закинул. Потом поищу. После прогулки будет тебе курить, кофе с какао, и даже тёплая ванна с рюмочкой коньяка.

– Ах скажите, какой вы строгий, прямо совсем правильный и…, – она запнулась, подбирая слова.

– И какой же?

– А такой, не знаю, старомодный – вот. Другой бы мужчина на твоем месте, трахал бы меня всю ночь не слезая.

– К чему это ты говоришь?

– Да ладно, извини. Не обижайся. Всё – я одеваться! – безапелляционно заявила она, собирая разбросанные вещи по комнате и удаляясь в ванную, соблазнительно отсверкивая в полутьме квартиры молочно—белыми половинками ягодиц.

Для процесса одевания, секретного женского туалета, который не для посторонних глаз.

Что тут обижаться, кроме как на самого себя, тоже стал готовиться к спонтанной прогулке: трусы, джинсы, футболка, толстовка, ну и носки тоже, как без них обойтись.

Вместе мы собирались недолго.

Весь дом полностью спал, стараясь поменьше производить шума, крадущейся парой спустились по ночным этажам.

На улице стоял лёгкий морозец, обдавая нас тихой свежестью.

Наверно в этом году будет зима не такая суровая как прежде.

Укрывая белоснежным покрывалом, грязный замерзающий асфальт и продрогшую до самых почек землю, падал снег негустыми хлопьями мелких снежинок, чтобы потом похрустывать под нашими ногами.

Сначала обошли пару раз вокруг ёлочки со снеговичками и несколькими детскими ледяными горками.

– Будешь кататься Лия? – кивнул на горку.

– Шутишь?! С ума сошёл?! Тебе сколько лет, дяденька?

– «Мои года, моё богатство…» – пропел строчку. – Много! – а что?

– Вот рёбенок: вырос – а всё детство в жопе играет.

В курточке с воротником подбитым мехом, в шапочке украшенной тоже комочком меха наверху, шаловливо блестя глазами, Лия казалась озорной зайкой, а я старым волчарой.

– Да причём тут возраст?! Скажи: почему мы взрослые боимся показаться детьми?

– Не знаю, так положено: мы взрослые, а дети это дети.

– Ладно, как хочешь. Тогда пошли дальше, покажу что-то.