Дмитрий Березин - Дневники веб-модели

Жил я в панельном доме, где, что по теплу, что по слышимости, казалось, будто стены из пенопласта. Паркет, дедовских времен, в некоторых местах вздулся, и его пришлось частично разобрать. Такие своеобразные ромбовидные котлованы на полу, собирающие в себя пыль, накрытые типичным русским ковром, который обычно висит на стенах. Но самое ужасное – это освещение.

Балкон примыкающий к комнате. Недостаток его один – кто-то додумался установить стену-перегородку между ним и комнатой, у̀же балкона. Иными словами, процентов 40 скудного уличного света попросту не попадает ко мне в комнату. Я постоянно сижу при настольной лампе, и мне так не хватает света..

Мне ещё повезло – до семнадцати я жил в одной комнате с мамой, а это совсем никакой свободы. Теперь-то совсем другое дело. Я обладатель полупустой бетонной коробки, с балконом служащим вторым холодильником зимой, диваном, на котором я не могу вытянуться в полный рост, советской мебелью и дырявым полом. Можно украсить стены плакатами кумиров, с которыми никогда не встану в один ряд, всегда мечтал. И друзей в гости позвать, или девчонку.

Дом, в целом, – множество таких коробок – улей – в каждой ячейке свой скрытый мирок, куда посторонним вход воспрещен. И люди – миры. Одинокая бабка вечно орёт на свою собаку, незнамо зачем. Школьница; звуковые волны её электронной музыки вызывают вибрации даже на первом этаже. Прочие соседи. Один вечно сверлит, аж с распада СССР. Другой с женой ругается: часто, громко и последними словами. Третий тихий, ему незачем сверлить и не с кем ругаться, смотрит телевизор всю ночь, а я слушаю из-за стены, как ведущая приглушенным, отточенным голосом очередной раз рапортует об уголовных делах, победах страны во внешней политике и прочей чуши. На последнем, десятом этаже, ветер завывает похлеще фильмов ужасов.

Если взглянуть с другой стороны трава всегда зеленее, там, где нас нет. Но и там она может быть жёлтой, гнилой или совсем не расти. В Гонконге, например, из-за кризиса, малой площади и высоких цен на жильё многие местные жители живут в дешёвых и очень узких квартирах в 2кв. метра. И в этих двух квадратных метрах нужно уместить все вещи «по минимуму». Я надеюсь, что ты не живёшь в Гонконге, а если живёшь – держись там.

У меня не было никакого плана, ни одной идеи, вообще ничего. Ноль. Это тот самый момент, когда над тобой висит Дамоклов меч, а ты безмятежно спускаешь время на существование и ждёшь, что жизнь сама подкинет тебе выход, да ещё приключений в довесок.

Наступил день концерта. Я по привычке заранее нашел в сети несколько случайных попутчиков и договорился с ними о встрече. Руфер (любитель искать приключения на свою задницу на знаменитых Питерских крышах), две стюардессы (небесные официантки), качок (всячески старающийся подчеркнуть результат недель пота шмотками в обтяжку) и три девочки (в которых ничего запоминающегося не было, кроме декольте, татуировок и дешёвой бижутерии), да я; вот такая компания собралась. Засели мы в студенческом баре и заливались пивом, ликёрами и водкой. Кто-то сразу пошел в разнос, кто-то травил ушлые шутки и вспоминал про 2007 год (год расцвета альтернативной музыки в России), а я с нетерпением ждал начала концерта. Практически в конце нашего застолья прибыли пресловутые стюардессы, к одной из которых сразу подкатил качок, а вторая подкатила ко мне. Так мы и двинули на концерт. Компания эта была веселой, и мне бы самому было также весело, если бы не было настолько чуждо пьянство. Зачем пить с незнакомыми людьми? Во-первых, пиво в России невкусное. Во-вторых, я и так могу быть раскованным, только включите мне музыку и дайте зал, полный людей и темноты.

На самом концерте звук был более чем паршивый, впечатление было, будто вокалист поёт далеко не ртом. Но я разогрелся, расталкивая людей плечами (это называется слэм, он же «бараньи бега» по версии наших СМИ) и в целом неплохо провёл время. Забавно: оказалось парень одной из стюардесс, вписавший её на концерт, сидел в VIP зоне пока она сосалась с подцепившим её качком в туалете. Как мило.

Следующий день после концерта – всегда боль в шее, плечах и тех местах, куда вас пихали локтями. Перед сном ещё дико звенит в ушах, а перед глазами всплывают образы.

Пыль. Свет. Тишина. Все меркнет, подкрадывается нечто эпичное, перерастающее в пулемётный бластбит, люди начинают толкаться, нет, влетать друг в друга. Секунда – свет гаснет. Секунда – озаряет всех. Между этими двумя секундами, ты видишь чей-то локоть, или кроссовок, летящий в твою сторону, и дальше как повезёт: если увернешься, то уцелеешь. Секунды сменяются так быстро, что ты не успеваешь реагировать. Полтора часа концерта проходят слишком быстро. Вот мы уже в толпе, пытаемся дотянуться номерком до гардеробщика. Вот пожимаем руки знакомым, которых встречаем только на концертах. Вот мы уже в вагоне метро, уставшие, но довольные. Всё.