Alex Benedict - Сны, звёзды и цирк

– Мама, – я подошел и положил ей руку на плечо, – я соскучился по детству в Мицраиме 1 1 Египет на иврите. , мы когда-нибудь ещё поедем туда?

Ма удивлённо посмотрела на меня, остановившись, сжала крепко в кулаке камень для помолки:

– Сынок, ты же помнишь, как тебя чуть было не разорвали животные? Я не хочу больше испытывать таких страхов. Ты же наш единственный сын! Смотрю на тебя и не нарадуюсь, каждый вечер молюсь Богу, чтобы ты вырос крепким, сильным, успешным, и нашёл себе хорошую жену. Как твой отец нашёл меня.

Я посмотрел на руки матери:

– Если у меня будет жена, то хочу, чтобы у неё были такие же сильные и красивые руки.

– Тогда выбирай спутницу из блудниц, – откликнулся отец и хохотнул, появившись во входном проёме, – там уж точно у каждой первой руки забитые, железные от тяжелой работы.

Мама охнула и замахнулась на Сефу помолочным камнем:

– Что ты такое говоришь, окаянный! Он же ещё ребенок!

Я поспешно ретировался с места зарождения семейного скандала, давно устал выслушивать всю эту ересь. И как они ещё не разбежались? Да и сошлись они не добровольно. Сефа обрюхатил маму, когда та ещё не достигла совершеннолетия. Потом они придумали мистическую сказку про беременность от мифического существа, дабы избежать наказания. Теперь оба маются в совместной жизни, стараются ради меня.

Вот бы уехать куда-нидубь далеко-далеко! Ходить, бродить, посмотреть мир, людей, есть что придётся, спать да хоть на камнях! Лишь бы подальше от всего этого.

Вспомнилось детство в Мицраиме, потому и завел про него речь. Хорошо там было! Цирки, звери, люди, города, архитектура, повсеместно статуи богов. Особенно понравились статуи Хора 2 2 Гор , также Хор (егип. ḥr – «высота», «небо») – бог неба и солнца в облике сокола, человека с головой сокола или крылатого солнца. . Острый, грозный птичий взор устремлялся вдаль, туда, где только воздух, небо и свобода. До самого горизонта, до бесконечных ночных звёзд.

Так потихоньку размышляя, я уснул на стопке сена, пока ласковый, но громкий голос матери не позвал к столу:

– Джошуа, сынок! Кушать беги, пока старый осёл-отец всё не растащил!

Глава 3

Однажды я прогуливался по пустынной окрестности. Задумавшись, не заметил, что навстречу мне приближается неведомая фигура. В полумраке я сначала и не понял, что передо мной: зверь или человек.

Существо, сгорбившись, волочилось через кусты репейника, падая на колени и пытаясь подняться, что получалось не так хорошо. И вот оно окончательно свалилось в паре десятков метров от меня.

«Пьянь», – подумал я. И не ошибся. Мне стало интересно, и я решил подойти.

– Как тебя зовут? – присел я подле него.

– Йо..Йоан..ан… – просипел алкаш.

– Как, как? – не услышал я.

– Ваня, бл*ть, – довольно чётко ответил бродяга, ловко схватил с куста акриду и смачно захрустел ей. Дожевав, попытался выплюнуть ножки на землю, что у него получилось от части. Ножка саранчи застряла в бороде, где, помимо этого, и так наблюдался аншлаг всякого мусора.

Я пожал плечами.

– Ваня, от тебя воняет хуже, чем от овцы, – я сморщил нос, прикрывая его рукой, продолжая рассматривать бедолагу. – А, прости. У тебя же накидка из верблюда. Что с тобой, дружище?

– Сынок, это всё мёд диких пчёл. Ух… Нашёл заброшенный улей, где остатки успели забродить и испортиться. Но так хотелось есть. Ууух… – Ваня схватился за голову. – Винца не найдётся, парень?

Я взмахнул рукой:

– Ты не хочешь больше пить.

– Чего ты руками машешь словно джедай какой-то? – приподнялся Ваня на локте и пристально посмотрел на меня, прищурив левый глаз. – Я и пить, и жрать, и сношаться хочу.

– Как кто? «Дже-дай» чего? – не понял я и испугался эффекта от своих рук. Точнее его отсутствия.

– Не важно сынок, не важно. Ты лучше помоги дяденьке до той речки доползти, – закатив глаза, бомж попытался указать пальцем направление, что у него плохо получалось. Река, по мнению его пальца, была то в небе, то в моих чреслах, то вообще «бл*, ну ты понял, где, оооох».

Поднатужившись, я приподнял мужика и, обхватив за плечи, потащил именно «туда».

Мне хотелось закинуть эту вонючую жабу в холодную воду и узнать, почему же я не смог воздействовать на его разум. Было обидно, немного страшно, но очень любопытно. В любое другое время я бы просто проигнорировал и прошёл мимо. После случая с утонувшей несколько лет назад толпой бомжей, я стараюсь не иметь дело с блаженными и бездомными. И не потому, что боюсь за последствия. Просто мне понравилось это делать.