Юлия Шумова - К цели по серпантину

Бабушка Рая представляла собой типичную русскую женщину рабоче-крестьянского класса: ловко управляла лошадьми, таскала тяжеленные бочонки и отпугивала волков, которые всю ночь завывали под стенами животноводческой фермы. Начальник бабули брал ружьё и приказывал ей шагать впереди, чтобы определить местонахождение зверя. Маленькая хрупкая женщина шла и старалась не бояться, иначе засмеют. Она, как многие советские женщины, стремилась не отлынивать от тяжелой работы и не казаться слабой. Она трудилась много, усердно, без выходных. Её дети жили в землянке и были предоставлены сами себе. Старшие следили за младшими, а самых маленьких, чтобы те не залезли, куда не надо, привязывали к ножке железной кровати. Привязывали и мою маму, самую младшую.

Отец, безусловно, у детей был, звали его Афанасьев Семен Семенович, но он с молодой супругой развелся быстро, когда дети были еще совсем маленькими, и поселился в благоустроенной комфортабельной квартире в закрытом военном городе. Детей навещал изредка и выделял самую младшую – Галю. Покупал ей разные сладости и строго велел со старшими не делиться. А дети по-прежнему жили в землянке. Бабушка Рая люто ненавидела деда Семёна и предпочитала его не подпускать к детям и дому. Дед Семен Семенович, по натуре властный хозяин, директорствовал в совхозе Заря и слыл вполне уважаемым человеком. Наполовину киргиз, Семен Семенович взял бабушку в жёны из многодетной семьи. Она была младше его на двадцать три года. Примечательно, что бабушка стала его третьей женой – не только по счёту, но и в семейной иерархии. Иногда дед ездил ко второй жене, а иной раз и Раису к ней привозил. Женщины пели песни, что-то стряпали и по-своему дружили. Скорее всего, их объединяла не столько любовь к полигамному диктатору-мужу, сколько презрение и общая обида на него.

Была у моей бабули-крестьянки одна примечательная особенность – она страстно любила читать. Поздним вечером возвращается домой, в пять утра выезжает, но книгу перед сном обязательно почитает. Отсюда, наверное, её тяга рассказывать разные лесные сказки про медведей, лис и волков. Сказки всегда начинались одинаково: про деда и бабку, живущих в лесу, и про медведя, который почему-то всё время стоял под огромной лесиной. В этом месте бабушка постоянно засыпала, и оставалось неизвестно, почему медведь стоял под лесиной и чем дело кончилось.

Свои рассказы баба Рая не придумывала, а заимствовала из историй жизни глухих Уральских деревень. Дикие звери часто встречались на тропинках возле жилищ человека. Медведь, дремлющий в спелом малиннике, перебегающие дорогу косули, лиса, которая тащит пойманного зайца, волки, крадущие овец прямо со двора – всё это было обычным явлением для здешнего народа.

Как-то зимой волки загрызли сельскую учительницу. Она возвращалась домой со школы одна. Идти надо было через поле. В поле ни деревца. Вдруг, откуда ни возьмись – стая волков. Учительница разожгла костер из собственных вещей и тетрадок учеников. Костер быстро догорал, а жечь было уже нечего. Дрожащей рукой женщина написала своим близким коротенькое письмецо, где поведала о случившемся. Записку спрятала в валенок и стала надеяться на чудо. Но чуда не произошло. На следующий день жители близлежащей деревни нашли обглоданные человеческие кости и коротенькую записку, выпавшую из промёрзлого валенка. Бабушка подобных историй знала несметное число. Например, про мужика, которого стали нагонять волки. Тот на санях через горный перевал домой возвращался. Лошадь понесла. Мужик бросил поводья, вцепился в короб покрепче и стал молиться. Собачонка, бежавшая за санями, начала отставать и ценою собственной жизни спасла хозяина. Волки накинулись на нее, а лошадь, тем временем, вынесла мужика на проселочную дорогу и въехала в деревню.

Однажды бабушка принесла откуда-то тонкого стекла колбу с высоким изящным горлышком. Очень она мне приглянулась. Я выпросила у бабушки этот волшебный сосуд, в котором точно должен был жить тот самый джин из сказки об Аладдине – уж так я любила слушать эту сказку из её уст! Мы принесли сосуд с воображаемым джином домой. А вечером моя старшая сестра Наташа решила устроить красочное представление с наливанием воды в колбу. Она повесила емкость на смеситель водопроводного крана и открыла вентиль, оставив данное сооружение на волю гравитации. Внизу чаша чугунного рукомойника. Наташа крикнула мне:

– Юль, скорее, секретик!

Мне было четыре года, но этот вечер я очень хорошо помню. Я со всех ног помчалась посмотреть на этот секретик и, когда добежала, сосуд, отяжелевший от воды, сорвался со смесителя и через мгновение грохнулся в раковину. Расстояние от крана до раковины большое, потому колба буквально взорвалась фейерверком мелких острых стёклышек. Одно стеклышко угодило мне прямо в глаз. Я зажмурилась и закричала, что есть мочи.