Жанна Курмангалеева - Фарватер

Я гордо поднял голову, думая, что победил, но он оказался умнее меня и хорошим манипулятором.

– Полагаю, еще недостаточно, чтобы ты научился говорить.

– Мне одиннадцать! – Я поддался на провокацию, и победа оказалась за ним.

– Не ври мне! – гаркнул он.

– Я не вру! – изумленно возразил я.

– Думаешь, я ребенка от подростка не отличу?

– Видимо нет.

– Который год служишь?

– Был бы четвертый, если бы не некоторые непредвиденные обстоятельства.

– Не смей дерзить мне! Сколько тебе?!

– Одиннадцать, я же сказал.

– Лжец!

Он наградил меня варкулем. Я вспылил. Рванулся вперед, но меня рывком опрокинули на палубу. Тот невольно отшатнулся и дрожащим голосом приказал:

– Затащите его в трюм, пусть успокоится.

Меня подняли, я попытался вырваться. Он тем временем пошел дальше и подошел к стоящему неподалеку Киду.

– Ну а тебе сколько? Тоже одиннадцать?

– Да… сэр. Мы ровесники.

– То есть, он не соврал?.. – озадаченно спросил тот.

– Нет, сэр.

– А может, и ты мне врешь?

– Я полагаю, толку мне от моей лжи немного, – с печальной улыбкой ответил Кид. Он, усмехнувшись, снова оглядел сначала Кида, потом бесящегося меня и протянул:

– М-да, ну и поколение… Как тебя зовут-то хоть, шутник?

– Кид, сэр.

– На шхуне служил юнгой или охотником?

– Охотником, сэр.

– Ага. А этот?

– Он был матросом. Сэр.

– Отлично, – он хлопнул в ладоши. – Этого – в матросы, этого – в солдаты… Да что вы там возитесь, с подростком справиться не можете?!

– Да прекрати лягаться! – возмущенно воскликнул державший меня парень. – Не переживай, тебе у нас понравиться.

Когда он в пятый раз огреб от меня, он выругался и приложил меня башкой об угол переборки. Вы даже не представляете, как мне смешно сейчас это говорить.

Когда я оклемался, уже в трюме – “посвящение в военморы”: издевательство в виде строевого смотра, матросы отдельно от зольдов. После, завербованных, и солдат, и матросов, построили в шеренгу на шкафуте. Я различил Кида и молча, глазами, спросил, что происходит. Он незаметно, еле пожал плечами. Этот небольшой диалог был окончен как раз в тот момент, когда дверь адмиральской распахнулась и оттуда вышел этот чертов сатана, одетый еще лучше, чем до этого и еще больше от этого важничающий.

– Так! – громко начал он, поправляя рукава. – Слушайте меня внимательно. Теперь вы, вместе с этой шхуной, командиром которой меня великодушно назначил господин адмирал, командующий недавно виденным вами фрегатом, зачислены на военно-морском флоте. В табеле я – только лишь капитан третьего ранга, но в Море, на этом корабле, я второй после Бога. А посему я имею все полномочия назначать свои правила, и вы обязаны их выполнять. Вам будет запрещено сходить на землю, сразу после того, как мы покинем верфь. Обращаться ко мне не иначе, как “господин командир” или “сэр”. Ну и самое главное! Дисциплина превыше всего. Вы меня хорошо понимаете, Дюк? – резко обратился он ко мне. Я не ответил. Мы несколько секунд смотрели друг другу в глаза, ясно читая друг у друга лютую ненависть. Наконец он отвернулся. – Вы – моряки, и судовая дисциплина вам должна быть известна. Не устраивать драк и прочих нарушений. Слово человека, стоящего выше – закон. За недисциплинированное поведение вы будете наказаны соответственно с тяжестью вашего нарушения. Я все сказал.

После мы взяли курс в ближайший порт. Как только мы прибыли, шхуну отправили на верфь, и началась перестройка. Добавили дубовых досок обшивки для прочности, длины и ширины корпуса, поставили третью, бизань-мачту, установили на всех трех стеньгах и брам-стеньгах марселя и брамселя и, разумеется, притащили на борт 20 штук карронад. На верфи работало много людей – не то чтобы я тогда умел считать, но, думаю, человек 500 было точно. Немало досок на плечах перетаскали и мы с Кидом, и это было все, чем мы занимались во время нашей последней стоянки перед рейсом длиной в 7 с лишним лет. Перестройка продолжалась недолго – месяца 4, не больше, но за это время наша шхуна таки успела приобрести грозный военный вид и получить название “Буря”. Мы отчалили. Ступить на землю после этого нам с Кидом было не суждено очень долго.

Меня расписали на грот-мачту – опыт у меня уже был, и меня преспокойно отправили лазить по вантам. Что насчет Кида, то как-то раз, на полуюте, ему устроили проверку.

– Ты говорил, что хорошо стреляешь. Это так? – допытывался до него старлей. Я прислушался, не отрываясь от принайтовки.