Александр Балыбердин - Тайна Bookового леса. Роман-открытие

Нуву, в досаде, еще раз ударил ладонью по стеклу и, повернувшись к пилоту, отдал приказ:

– Немедленно разворачиваемся и летим в Реймс!

– Но это невозможно! – неожиданно дерзко и непозволительно для своего положения возразил пилот, которому передалось настроение пассажира.

– Почему?

– Потребуется время, чтобы согласовать новый маршрут, и, главное, нам не хватит топлива. Без дозаправки не долетим!

– И что Вы предлагаете?

– Согласно Маршрутному предписанию, сначала мы должны … – начал пилот, но Нуву его уже не слушал.

– К черту предписания! Мы летим в Реймс, и никто, даже сам Господь Бог, не сможет мне в этом помешать!

Воскликнул Нуву и попробовал дотянуться до приборной доски, чтобы отключить автопилот. Но ремень безопасности не позволил это сделать. Тогда он разблокировал ремень и снова протянул руку, но пилот снова ее отстранил. Завязалась борьба, в ходе которой пассажир, навалившись всей массой на летчика, смог-таки коснуться сенсора и отключить автопилот.

Но какой ценой!

Вертолет, на мгновение, нырнул в воздушную яму, затем завалился на левый бок и, жадно загребая винтом морозный воздух, рванулся наперерез второму геликоптеру, летевшему параллельным курсом. Раздался страшный скрежет – это встретились винты крылатых машин – и, следом, звон разбитого вдребезг стекла. Сцепившись, как борцы на татами, вертолеты рухнули вниз, на освящённый последними лучами солнца берег Луары, и, ударившись о землю, озарили окрестности двумя яркими вспышками, не оставив своим пассажирам даже малейшей надежды на спасение.

День близился к концу. Он выдался непростым, полным событий. Одним из тех дней, к которым возвращаешься не раз, чтобы снова прокрутить в памяти и выделить то самое важное, ради чего этот день был дан тебе, чтобы стать частью именно твоей жизни, единственной и неповторимой.

Конечно, не все смотрят на жизнь именно так. Многие живут легче и проще, не штурмуя горных вершин, не рискуя оступиться, не заплывая на глубину, и это тоже особый талант, за который не осудишь. Не упрекать же петуньи за то, что они выросли именно петуньями, а не розами. В конце концов, будь иначе, возможно, человечество уже давно сошло бы с ума. Однако из этого не следует, что петуньями должны быть все. Особенно, если ты – роза, и твои родители, и все близкие и далекие предки также были розами. Сколько бы их не пытались заставить быть петуньями, сажали, пересаживали и даже травили химикатами, но так розами и остались, и не могут быть кем-то другим.

Именно такой розой была Валери Бьен 3 3 Bien (фр.) – хорошо , которая поздним вечером 14 января 2237 года мчалась на своем стареньком, но все еще шустром «Renault» , не догадываясь о том, что за очередным поворотом Орлеанского шоссе ее поджидает одно из тех самых событий, которые затем помнятся всю жизнь.

Несмотря на то, что это был воскресный день, провести его пришлось на работе. С тех пор, как были изобретены «датчики усердия» 4 4 О «датчике усердия» см. подробнее в романах «Эхо Bookового леса» и «Сквозь Bookовый лес». , так поступали многие, и Валери не была исключением. Переработка никогда не считалась в Империи грехом. По большому счету, ее граждане только это и умели – работать, работать и работать, чтобы больше заработать, чтобы больше потратить, чтобы снова больше работать и так без конца. Это было нормой.

Удивительно другое. «Ваву», как называли ее друзья, все же находила время и, главное, желание выбраться на берег Луары, в соседние Бурж или Тур, а, с недавнего времени, в Жермени-де-Пре, где она недавно приобрела дом и куда мчалась этим вечером. Хотя бы на несколько часов, чтобы завтра с рассветом засобираться в обратный путь.

Почему же ей не сиделось на месте?

Во-первых, это было интересно. С детства – а помнила себя Валери с пяти лет – ей всегда нравилось узнавать что-то новое. Несмотря на то, что это иногда заканчивалось приключениями, о которых лучше было не вспоминать. Тем более что жизнь на родительской ферме в Ле Матра в окружении кур, кроликов, лошадей и пчел, к таким приключениям весьма располагала.

Во-вторых, это было весело! Хотя, по правде говоря, случалось и иначе. Единственным соседом семьи Бьен был старый пасечник Клод. Надо ли удивляться тому, что, когда жажда жизни однажды привела Валери на его пасеку, домой она вернулась с десятком пчел в длинных русых волосах. Разве такое забудешь? Как и Пирата, огромного, лохматого бриара, непременного участника всех ее детских игр. А, уж, когда к их веселым потасовкам подключался Ветерок, молодой, игривый конь, с черной, как смоль гривой, остановить их мог только отец.