Олег Механик - Осколок белого бумеранга

– А отопление есть? – спросил я, ёжась от холода и обнимая себя руками.

– А как же? Там наверху масленые обогреватели. Здесь если чё тоже есть, но включаю только в сильный мороз, чтобы овощи не сгнили.

Длинный жестом пригласил меня продолжить осмотр и, цепляясь за верёвки, в три маха преодолел пандус и оказался наверху. Я последовал за ним. Оказавшись на втором этаже, я удивился, насколько домашней была обстановка здесь. Все четыре стены были завешаны пёстрыми коврами. Один пушистый с длинным ворсом лежал на полу. Небольшой, аккуратно застеленный диван располагался у дальней стенки. Напротив него на тумбочке стоял телевизор. К одной из стен прислонился шкаф без ножек, верхняя полка которого была заставлена книгами.

– А что, вполне можно жить! – восхищённо сказал я.

– Чего не жить? Все удобства имеются. Там внизу даже туалет есть. – Длинный ловко перепрыгнул с кресла на диван. – Чё стоишь, как неродной? Снимай куртку, садись! – скомандовал он.

Я последовал его примеру и перебрался на диван. Длинный щёлкнул пультом, включая телевизор. Экран загорелся, и помещение наполнилось писклявыми голосами героев мультсериала. Я ощутил домашний уют.

– Если чё и музло имеется, – Длинный показал на магнитолу с большими колонками, стоящую сверху на шкафу.

– Ты уже давно здесь? – я тактично пытался подобраться к вопросу, почему Длинный живёт в гараже.

– Два года. Раньше мы с батей вдвоём жили. Мамка убежала, когда я ещё пацаном был. Теперь он под старость лет себе невесту нашёл. Я жить с ними не захотел, тем более хата однокомнатная, вот сюда и переехал. Но это всё мне батя сделал. – Длинный сделал отрывистый жест, показывая на помещение. – Сначала было непривычно, а теперь я не представляю где можно ещё жить, как не здесь.

– И не страшно? – спросил я.

– Во – первых, я здесь всех знаю; во – вторых, хозяин соседнего гаража наш участковый; а в-третьих , в этой жизни я уже ничего не боюсь.

Длинный засунул руку за диван и достал оттуда небольшой свёрток, сделанный из пожелтевшей газеты. Он аккуратно развернул засохшую бумагу, в которой оказалась небольшая горсточка бурой травы.

– Давно у меня лежит, всё случая не было попробовать. Мне ведь одному нельзя. – Он снова полез за диван и достал оттуда пачку папирос.

– Шмальнём по чуть – чуть? – он хитро прищурился, доставая папиросу.

– Даже не знаю… – я снова произнёс нелюбимую фразу Длинного и решил тут же себя поправить.

– Просто…я не любитель этого. Ржёшь с неё как дурак, и дурь всякая в башку лезет. Да и неприятностей от неё много. Я ведь после этой травы на воздух взлетел.

– Сегодня ты никуда не взлетишь, это я тебе гарантирую. Но что я тебе точно могу обещать, так это вынос мозга в моём исполнении.

Длинный с силой дунул в папиросу, из которой пулей вылетело всё её содержимое, а затем, высыпав травку в ладонь, сосредоточенно наполнял ею пустую папироску. Он делал поступательные движения, аккуратно нагребая траву в полую бумажную трубочку. После каждого такого движения он ставил папиросу вертикально и встряхивал её, ударяя мундштуком по запястью. Его взгляд был сосредоточен, как у врача, наполняющего шприц дорогостоящей вакциной.

– Ты и без неё умеешь мозги промывать, – усмехнулся я, не отрывая глаз от завораживающих манипуляций Длинного.

– С ней будет совсем другое дело, ты главное приготовься.

Длинный уже наполнил папироску до краёв и продолжал аккуратно массировать её большим и указательным пальцем, плотно утрамбовывая бурую начинку. Потом он как конфетку закрутил оставшийся кончик папиросной бумаги и засунув всю папиросу в рот, словно облизывая леденец, протащил её между своих пухлых губ.

– Ну что, готов? – скорее всего формально спросил Длинный, потому что даже не смотрел на мою реакцию, а запаливал кончик папиросы от зажигалки.

Он глубоко затянулся и выдохнул облачко дыма, которое показалось мне зелёным. Я снова почувствовал этот запах, который не спутаешь ни с чем. Этот запах, чем – то напоминающий жареные семечки раньше мне нравился. Но сейчас он напомнил мне о событиях произошедших там, на горном посту и этим вызвал во мне страх. Я мгновенно оказался там, в маленькой палатке в кругу парней одетых в камуфляжную форму. Я во всех красках увидел перед собой лицо Белого, раскуривающего точно такую же папироску. Всё было точно таким же: те же радостные от перепоя лица, тот же уставленный бутылками стол. Разница была лишь только в том, что теперь я знал, чем это закончится.