Сергей Генц - В сто миллионов раз больше

Теона, так, к слову, – киллер по найму. На ее счету более десяти убийств, несмотря на то, что ей всего тридцать один год. Мой сокамерник говорил, что в криминальных кругах она имела прозвище. Не знаю какое и знать не хочу. Думаю, и так ясно почему. Теона умело обращается со всеми видами стрелкового оружия. Пожалуй, это все, что я знаю о ней.

– Теона, возле нас кто-то ходит. Мне нужна винтовка.

– Ты… Даже и не думай о винтовке. Ты что, стрелять умеешь? Я никому не отдам оружие. Покажи мне, кто там ходит.

Она перезарядила оружие и вскинула стволом вверх. Стрелять я действительно не умел. Пожалуй, даже лучше, что оружие в руках у того, кто умеет им пользоваться, и, надеюсь, у нее порядок с психическим здоровьем. Мы обогнули скалу и свернули к полю.

– Вот там, – я указал пальцем вперед. В слабых лучах рассвета уже можно было смотреть вдаль, но мы оба никого не видели.

– Нет никого. Может тебе показалось? – Теона опустила ружье и прищурилась, продолжая вглядываться вдаль.

Но отступать не хотелось, и я сказал:

– Пойдем, посмотрим, она была там, чуть дальше, что-то разглядывала в траве.

– Ну пошли. Только быстро, не будем оставлять Розу там одну.

В траве лежала капсула с телом. И это Карим. Капсула разбита, Карим погиб во время реанимации. Но надеюсь, он был без сознания, когда умер, – это легкая смерть. Внизу капсула оплавлена черным закопченным пятном, сверхпрочное стекло разбито. Мы с Теоной раскрыли крышку. Я коснулся пальцем его плеча и тут же одернул руку. Тело было обжигающе холодным. Карим все еще был заморожен, а значит, реанимация не произошла. Теоретически человека еще можно вернуть к жизни, но здесь нет оборудования для этого. Перетащить в другую капсулу охлажденное до минус двухсот градусов тело мы не могли. Во-первых, к нему не прикоснуться. Во-вторых – он хрупкий, мы могли его в буквальном смысле поломать. Это конец. Мы вернулись к пещере. У Розы в руках пистолет, но глядя на то, как она держит его, мне стало страшно за всех нас.

– Дай сюда, – сказала Теона, выхватывая оружие у Розы, и, бегло осмотрев, сказала, – запомни основные правила. Первое. Никогда не наводи ни на кого оружие, без намерения стрелять. Второе…

– Девчонки, все это хорошо, но давайте соберем разбросанные вещи вместе и оценим обстановку. Нужно организовать лагерь и ночлег.

– До ночлега еще до-олго! – беспечно пропела Роза, поглаживая какую-то собачонку. Откуда такая беспечность? Мы только что потеряли одного члена команды. А эта собака? Организаторы шоу обещали собаку в команду выживания. Блестяще! Этот маленький прыгающий песик и есть собака? Почему-то я представлял молодого добермана или хотя бы овчарку. Что это за чудо? Йоркширский терьер? Зато он будет мало есть, что тоже плюс.

На собачонке ошейник с монетой серебристого цвета. Я прочитал надпись: «Букаро».

– Букаро, мать твою! – позвала Теона.

– Ав! Ав! – радостно взвизгнул маленький засранец.

Роза взяла на руки песика вместе с пистолетом.

Что касается Розы, то этот безобидный ребенок (Роза выглядит моложе своих двадцати) запер в доме отряд спецназа, который пришел брать ее отца. Что там за спецназ такой недоделанный, неизвестно. Известно лишь, что Роза с папой жила в бункере, и когда бойцы вломились, она закрыла и закодировала дверь снаружи. Ее так и не смогли заставить открыть дверь, а когда замок был наконец взломан, оказалось, что внутри все мертвы. При помощи какого-то удушающего газа папа погубил весь отряд и погиб сам. По-видимому, у них с Розой существовала соответствующая инструкция на этот счет. Ей было всего шестнадцать, и один из бойцов проигнорировал девочку, вместо того чтобы по инструкции вывести ее из бункера.

Спустя несколько лет тюрьмы для малолетних ее перевели в тюрьму для совершеннолетних, где ее взяла под свою опеку авторитетная заключенная по прозвищу Мама. Несколько месяцев назад ее зарезали. Роза сильно переживала и понимала, что без Мамы она не сможет выжить в условиях заключения. И когда появилась возможность подписать контракт, Роза была в числе первых, кто готов отправиться на Арк. Лишь бы не влачить свое существование в серых тюремных подвалах.

Послышался треск. Это Теона открывала контейнер.

– Еда! – присвистнула она.

Внутри находилось тридцать упаковок сухих пайков. Я вскрыл следующий контейнер, содержащий инструменты, и стал собирать тоннельный бур. На подготовке я изучал эти схемы и чертежи. Также у нас проходили практические занятия по сборке тоннельного бура. На нас были потрачены деньги, притом немалые, чтобы шоу получилось успешным и мы не умерли в первый день колонизации. Я был очень сосредоточен на сборке, и вдруг прямо возле меня прогремел выстрел. Сказать, что я чуть не обделался, – это ничего не сказать.