Сергей Генц - В сто миллионов раз больше

Я посмотрел на Алекса. В глаза сразу же бросались эти голубые с белыми прядями волосы, сложенные кучей, будто он только что вытер мокрую голову полотенцем и решил так оставить, серьгой в правом ухе, рубашке без галстука и с татуировкой виноградной кисти на шее. Рядом сидящая на белом кожаном диване стройная девушка с короткой черной стрижкой махнула нам рукой. Мы повернули головы. Видимо, она была пьяна, но поднялась на ноги и, подойдя ближе, медленно произнесла:

– Это были результаты без учета налоговых льгот. Вы же слышали об изменениях в налоговом законодательстве? Вот они и оказались ниже прогнозов рынка. Это и спрово… – она икнула дважды, посмотрела на свою бутылку коктейля, та оказалась пустой. – Это спровоцировало негативную динамику акций, – девушка снова села на диван и уставилась на меня. После двух секунд молчания добавила:

– Мэри, – и протянула руку.

– Дуглас, – я протянул руку в ответ. В этот момент появилась Джулия: «Ты чего оставил меня?»

– Твоя жена? – Мэри взглянула на Джулию с дивана снизу-вверх.

Казалось, от этого взгляда не ускользнуло ничего. Ни туфли, ни длинное платье Джулии, ни ее крошечная сумочка. Джулия одарила Мэри таким же испепеляющим взглядом, и чтобы разрядить обстановку, я сказал:

– Я угощаю всех! – и сделал жест в сторону бара.

Мои новые друзья пили за мой счет и вели беседы на тему инвестиций. Позже мы компанией пошли в соседний зал катать шары в боулинг. Здесь не грохотала музыка, и атмосфера была более спокойной. Мне не везло, но все веселились, и я создавал веселую физиономию своей актерской игрой, периодически поглядывая на часы. Для гостей клуба, которые тусовались до утра, предусмотрена скидка на следующее посещение. И я убедил всех сидеть до утра. И вот настало мое время. Я сказал, что покину их ненадолго.

В туалете клуба я залез на унитаз и дотянулся до большой решетки вентиляции. Раскачал ее и аккуратно снял. Внутри лежал пакет. Я моментально скинул свою одежду, зашелестел пакетом и достал оттуда белый халат с шапочкой повара. Стремительным шагом я покинул туалет, проследовал через кухню с наглым лицом мимо работающего персонала в белых халатах, тронул за плечо паренька, нарезающего рыбу, и спросил: «Где здесь выход на заднюю дверь?»

– Прямо, направо и еще раз направо, – ответил он, не поднимая глаз и не останавливаясь.

Я вышел из здания. Видеокамера, предусмотрительно сломанная мною несколько часов назад, еще не была приведена в норму. Я прошел через широкую улицу в белом халате, прыгнул в заросли кустов, достал оттуда спортивную сумку, переоделся в курточку с капюшоном, черные удобные штаны, а туфли сменил на белые кеды. Выкатил красный шоссейный велосипед, который ожидал меня пристегнутым к дереву за кустами, и следующие шесть минут я крутил педали, мчавшись, разрезая воздух по центральной улице. Там, где обычно открыто огромное количество лавок и магазинов с произведениями искусства для туристов из мрамора и меди, была тишина. Когда бываешь тут среди дня, всегда хочется купить себе что-нибудь на память. Местные продавцы могут попросить от десяти до тридцати долларов за одну безделушку. Но это восток, а значит – можно смело торговаться или хотя бы попросить скидку. Здесь же я неделю назад приобрел себе отличный ковер ручной работы.

Двухэтажная кирпичная мечеть с двумя залами и трехъярусным минаретом, украшенным узорной кирпичной кладкой, чем-то походила на муниципальное здание, так как имела прямоугольную форму. И лишь срезанные углы и красивая пристройка с колоннами с северной стороны здания создавали интересный архитектурный вид. И что удивительно – она стояла не вровень с домами на улице, а немного повернута, будто сам Аллах развернул уже готовое здание под углом к городской застройке. Высокая двойная дверь открыта. Это немного странно, но упрощает дело. Зайдя в мечеть, я сразу направился в молитвенный зал. В отличие от католической церкви здесь не было скамеек и даже стульев. Я вообще не увидел мебели. Я шел в кедах по красному с белым ковру. Большие узорчатые квадраты на ковре являлись своеобразной разметкой и напоминали индивидуальные молитвенные коврики для удобства совершения общей молитвы. Мраморные колонны, причудливые подсвечники, витражи и орнаменты из коранических текстов создавали удивительное внутреннее убранство мечети, но у меня не было времени любоваться красотой.

Мой разум говорил мне, что я собираюсь совершить преступление в том месте, где даже ругаться не положено. В месте, где ожидается только уважительное поведение и благоговейное настроение верующего.