Сергей Борисов - Черный парус беды

К этому торжественному моменту прежние иллюзии испарились. Процесс этот начался еще в Норвегии, когда, пробираясь в Данию, Ваня прятался в мусорных баках от бдительных скандинавских полицейских. Тем не менее, о поступке своем, о бегстве, Ваня не жалел. Он вообще никогда не жалел – ни себя, ни других, ни о чем. Его не жалели, и он платил той же монетой. Все честно.

В Штатах Джон Дудникофф несколько лет обретался в городке Апалачикола. Промышлял креветки в Мексиканском заливе. Потом перебрался на Каймановы острова, а уже оттуда в Доминикану.

Владельцы бесчисленных доминиканских отелей держали нос по ветру, и потому раньше соседей по архипелагу взялись окучивать российский рынок. Чуть напряглись – и получилось. С каждым годом туристов из России становилось все больше. Соответственно росла потребность в русскоговорящей обслуге. И не только в официантах и поварах, умеющих готовить такое экзотическое блюдо, как борщ. Знающие русский язык были нужны всем и везде. Свое место Джон-Ваня нашел в порту Кофреси. Стал туристов из России на моторных и парусных яхтах катать. На первых – чтобы на китов посмотреть, если посчастливится, и меч-рыбу поймать, если удастся. На вторых – исключительно удовольствия ради и памяти для.

Во время одного из таких вояжей и познакомился Джон Дудникофф с московским предпринимателем Константином Чистым.

– Костя как раз присматривался, кого бы к своему бизнесу привлечь. А тут я. Кандидатура – лучше не придумаешь: вроде местный, а вроде и свой. В дело Чистый предложил мне войти на правах шкипера-перегонщика. А я что? Я со всем моим удовольствием. Для меня, Андрей, эта работа – как бонус: и основную работу бросать не надо, всегда подменят, и приварок солидный. А всех делов: взять яхту, ну, проверить все, если требуется – дооснастить, и дойти до Марокко.

– А почему именно Марокко? – спросил я.

– Ты с этим к Чистому. Но мы только раз до Туниса шли, а так все в Касабланку. Там сдаю лодку с рук на руки…

– Кому сдаешь?

– Что значит «кому»? Людям.

– Это понятно. Не мартышкам-резусам. Кто яхту принимает?

– Иногда сам Чистый, иногда человек от него.

– А потом?

– Сажусь на самолет – и обратно в Штаты. И команда моя со мной, я же не в одиночку лодку гоню.

– А в одиночку смог бы?

– Смог бы, только мне адреналина по жизни и так хватает, поэтому я Косте с самого начала условие поставил: ходить буду только с полным экипажем.

Я улыбнулся:

– Не повезло тебе. В этот раз.

– Да уж, матросики вы, прямо скажем, так себе. Но Костя сказал: надо! Сказал, что сам пойдет. Что лодка эта не абы для кого, а для товарища верного.

Я хмыкнул, но Джон в этот момент смотрел вверх, на паруса, и скепсиса на моем лице не заметил.

– И оплата посолидней. Слушай, а что ты все расспрашиваешь? Что за интерес?

– Да, понимаешь, сам о такой лодке мечтаю. Ну, не такой, поскромней. Вот и собираю информацию про запас, на будущее

– Как «дозреешь», обращайся ко мне. Я тебе посудину сам, без Чистого, подберу. Так тебе и дешевле выйдет. Без посредников.

– Договорились, – кивнул я и подумал, что, и впрямь, не Ванька он – Джон, с таким-то американским прагматизмом.

А море синело, ветер ласкал паруса «Золушки», и все было так, что лучше не придумаешь.

* * *

– Все-таки он был неплохой человек, – сказала Мила, и тем немало меня удивила. Странно это как-то прозвучало, словно знала она о Дудникоффе то, чего я не знал. Может, приставал к ней Ваня? Намеки там, предложения всякие. Так ведь парень он был «в соку», да и простой, реверансам не обученный. Тогда простительно.

– А, по-моему, хороший. Я же вахты с ним стоял, – доверительно сообщил я, будто Шелестова была не в курсе. – Он мне много чего рассказывал – и о себе, и о местах, где побывал. Интересный был человек.

– А я с Чистым в паре была.

Произнесла это Шелестова с неприкрытой злостью. А ведь Костя был не живее Джона и, вроде бы, как покойник, требовал к себе если не уважения, то снисхождения.

– Я про себя его все равно Ваней называла, – сказала Мила.

* * *

В марине Кофреси нас встретил высокий, дочерна загорелый парень в обрезанных до колен джинсах и футболке-размахайке с выцветшей рекламой пива «Будвайзер».

– Привет, – сказал он на чистом русском и протянул широкую, как лопата, ладонь.

Я понял, что это и есть тот сюрприз, которым всю дорогу интриговал нас Чистый.

– Федор.

– Джон.

– Мила.

– Джон.

Я тоже представился и тут же понял, что проверять крепость рукопожатия шкипера не стоило – проиграл с треском.