Татьяна Авлошенко - Правило игры

Это были воистину творения великого мастера, но все же Гризельда избегала разглядывать их. Все казалось, что сейчас в самом темном углу, между лобастым лесным быком и неведомым зверем с плоской широкой мордой появится человеческая голова. И лицо ее будет искажено страданием.

Куда спокойнее смотреть на хозяйку.

Магдалена была облачена в узкое платье. Гризельде сперва показалось, что оно сшито из чешуи. Или зеленая переливчатая змеиная шкурка выросла на теле женщины, превратившись в одеяние с глубоким вырезом, расширяющимися рукавами и шуршащим шлейфом. Драгоценные камни, угнездившиеся в перстнях, обнимающих тонкие пальцы, подмигивали друг другу, и, как патриарх на юных наследников, взирал на них большой шлифованный гагат, вставленный в обруч, поддерживающий волосы Магдалены. Красивые вещи и красивая женщина. Стройная высокая фигура, каштановые волосы, мелкими кудрями рассыпающиеся по мраморным плечам, чуть раскосые зеленые глаза, точеный нос, мягкие очертания скул и подбородка. Тонкая городская красота, вся пропитанная деревенским здоровьем, но без выпирающих форм и свекольного румянца, непозволительных для столичных красавиц.

– …Ты не знаешь нашей жизни, Вольга, – говорила Магдалена. – Другие времена, другие люди. Не то что перед войной…

Вздрогнув, Гризельда уже в открытую воззрилась на хозяйку дома.

На вид Магдалене никак не могло быть больше тридцати. А война закончилась… Да, шестьдесят лет тому назад. Еще десять сражались. Красавица преувеличивает свой возраст? Настолько? Зачем? Благородные дамы при императорском дворе, даже те, чьи внуки не первый год участвовали в турнирах, услышав о событиях более чем двадцатилетней давности, восклицали: «Ах! Меня тогда и на свете не было!», или же, если подобная ложь была бесспорно явной: «Я была слишком мала, чтобы запомнить это!».

– Магдалена! – вздохнул Вольга. – Перед кем хитришь? Ты не можешь помнить ни войну, ни того, что было прежде нее.

– Чем старше маг, тем больше его умение и сила, – молвила Магдалена, коснувшись губами края топазового кубка. Смотрела она при этом на Гризельду. – К тому же, если люди видят, что колдунья, скрывавшаяся на болотах от Братства, до сих пор сохранила молодость и красоту и один из бывших гонителей служит ей как безмолвный раб, они охотней верят в ее могущество. Ведьме выгодно быть старой. Я – ведьма.

Наверное, Гризельде следовало испугаться. Не успела. Топазовый кубок, который Вольга крутил в руках, вывернулся из пальцев и полетел на пол. Раздался звон разбитого стекла. Магдалена, подскочив, зашипела разъяренной кошкой.

– Топаз, значит, – протянул смолен. – С плохим мастером ты связалась, Магдалена. Дурит он тебя. Даже странно, ты ведь не неопытная ученица, а одна из сильнейших… нет, самая сильная?.. ведающая Северных земель.

– Самая могущественная… после тебя, – Магдалена уже успокоилась. Улыбалась тонко, хитро.

– Нет. Есть ведающие сильнее меня. Кого Торгрим Гримнир катал по земле, будто вытащенный из углей печеный клубень, а потом пинками подальше спровадил?

– Но после он больше ни разу не прибегнул к волшбе. Один из сильнейших ниди нынче копается на огороде и не выращивает там ничего опасней репы. Он не утратил силы. Как и другие ведающие, кто вдруг решил отойти от дел. Они боятся. Ты всегда выходишь на поединок с мечом. А если вдруг однажды решишься ударить волшбой? Не лучше ли держать ведающих в повиновении не страхом, а законной властью? Всех ведающих!

– Я от единожды сказанного отрекаться не буду.

– Не за тем звала.

– Что надо?

– Мне нужно Зеркало Полуночных Глаз.

– Зачем оно тебе, ведьма?

«Холодный гнев, – подумала Гризельда. – Волна холодного гнева прошла меж ними».

– Для того, чтобы самой взять его в руки, чтобы посмотреть на него, понять сущность, уяснить пределы могущества и, может быть, уничтожить! Слишком много рассказов, легенд и пустопорожней болтовни ходит вокруг этого артефакта. Ты пойдешь…

– Пойду. В дверь, за порог, подальше от твоего дома.

– Не-ет, ты пойдешь за ним, – тонко улыбнулась Магдалена. – Ты пойдешь, потому что… – ведьма замолчала, поднося к губам лжетопазовый кубок, до краев наполненный красным вином. – Ты пойдешь, потому что Аранеус тоже ищет Зеркало Полуночных Глаз.

Мимолетная тишина, та, что сплетается вокруг клинка, вырванного из ножен, но еще не ушедшего в замах, тишина, растянувшаяся на вечность.

– Почему ты, Верховная, просто не прикажешь принести тебе артефакт? Законы ведающих изменились?