АНАТОЛИЙ МУЗИС - Пути-дороги. Геологический штурм Белухи

С Берельского лагеря я тронулся первым – Шарковский назначил меня ведущим. Но уже за мостом мне пришлось передать свою вьючную лошадь Клавдии Ивановне и возвратиться разыскивать отставшего рабочего Толю-II. Он, не проехав и 1,5 км, уже успел отстать и свернуть не на ту дорогу. Когда я вернулся, моя вьючная лошадь уже порвала уздечку и пыталась лечь с вьюком. И в таком духе пошла вся дорога. Я постепенно отставал, пропуская вперед вышедших вслед за мной караванщиков, подгоняя уставших и поднимая «падших», перевьючивая вьюки и т. п. На седьмом километре лошадь под вьюком с картошкой стала припадать на переднюю правую. Пришлось снять с нее вьюк. Как раз подвернулся Олег, картошку погрузили на его лошадь, а он охотно пошел пешком. Кстати, еще о сборах: Олег впервые ехал верхом, Сизов оказался счастливым обладателем 6-ти пар обуви: тут были и калоши и тапочки, и ночные туфли и т. п. Олег сказал: – Семь пар сапог. Седьмая – Сизов. Таня не пожелала ехать на смирной лошади и взяла дикого «мустанга». В первый момент он сбросил ее, не дав даже сесть в седло, потом не давал седлаться, потом на него сел конюх казах Толя-III. В Язевке Олега сменили и так продолжалось до тех пор, пока нас не нагнали лошади, которых гнали порожняком. Тогда заседлали нескольких и все опять поехали верхом.

Дорога по Берели, а потом по Язевке была потрясающе красива. Я и в прошлом году ехал по ней. Но тогда, почему-то, я не так воспринимал ее красоту. Может быть в этом году мне помогли занятия ботаникой. Я наблюдал чудесный ковер субальпийских цветов: пионы, жарки, колокольчики, анютины глазки, незабудки и многие другие названия, которых я не знал и не знаю. Большинство из них я собрал и засушил в специальной гербарной сетке, взятой мною в Университете.

Альпийские луга Алтая

Менялась также и древесная растительность: внизу преобладали кудрявые березки, потом пошел смешанный лес, а за Язевкой (поселком) по правому крутому борту р. Язевке стоял густой темный дремучий лес – в основном, пихта. Деревья я, конечно, не коллекционировал, но, поскольку мне позволяла моя роль – роль ведущего-замыкающего, фотографировал их.

Так мы проехали Язевские водопады – я поклонился родным местам и не удержался, чтобы еще раз не сфотографировать, а в долине Язевского озера нам открылся вид на Белуху. Двуглавая белоснежная красавица – встала перед нами и, казалось, до нее совсем недалеко.

До ночлега оставалось 4—5 км и я, уверившись, что теперь все в порядке, решил проехать вперед, чтобы организовать стоянку. Я тронул свою лошадь рысью и, оставив позади Таню, Олега, Игоря и Женю, поехал обгонять караван. Но, только я поднялся на очередной увал, передо мной открылась картина: – дорога. Дорогу пересекает небольшой ручей, образуя болотце – даже не болотце, а густое месиво из воды и глины и в этом месиве лежит лошадь. Морда ее в грязи – видимо она пыталась встать, но не смогла. Видна также спина под вьючным седлом. Вьюки сняты. А вокруг стоят «караванщики» и смотрят. Никто не пошевельнется. Тут же лежат еще две лошади под вьюками. Я первым делом кинулся вытаскивать лошадь, потом глянул на наблюдающее скопище, в сердцах гаркнул на них, чтобы они шли дальше. Повторять приказание не пришлось. Все подхватили своих коней – вьючных и ездовых – и исчезли, как мираж.

Я влез в грязь и начал снимать вьючное седло. Подъехали Игорь и Женя. Игорь с ходу так же кинулся в грязь – даже рубашку сбросил, чтобы сподручней было, и мы втроем стащили седло, которое от налипшей глины стало многопудовым, затем стали поднимать лошадь. Она увязла прочно. Даже без седла и с нашей помощью – мы тащили ее за хвост, поднимали сбоку – она не могла встать. Тогда Игорь догадался – продел под передние ноги лошади веревку и мы стали тянуть – лошадь, наконец, выцарапалась.

Между прочим, интересно отметить, что этот эпизод очень похож на подобную историю на Обь-Енисейском водоразделе, когда мы вытаскивали увязшую в болоте лошадь. Женя даже, как Терешин отвернулся, когда мы хлестали лошадь плетью, заставляя ее подняться. Но, дальше: лошадь вытащена – она вся в грязи. В грязи седло, подпруги и даже вьюки. Решаем, что лошадь отгонят на заезжий двор в Язевое порожней, а оттуда пришлют две освободившиеся под вьючными седлами. Все уехали, я остался один. Но уже через 10—15 минут услышал крик Игоря. Я поднялся на бугор и увидел, что все наши лошади разбрелись по болоту, а ребята и девчата вытаскивают их. Я кинулся к своей кобылке, впопыхах забыл плетку, вернулся за ней и стал выгонять лошадей на дорогу. Особенно упорствовала одна – со спецчастью.