Екатерина Бердичева - Песнь ветра

– Подожди… – Саймон допил бокал, встал и, покачнувшись, снова ухватился за руку Райнэла. – Ты сможешь когда-нибудь простить мое дурацкое любопытство?

Синие глаза пытливо смотрели в зеленые.

– Не все ли тебе равно? Мы ведь больше не увидимся.

– Э, не скажи! Судьба… – Было видно, что красавец-хост пьян. – Судьба – дама прихотливая… Мы загадываем, а она вяжет свои петли и узлы. – Синий взгляд метнул в пространство молнию. – Никогда не знаешь, что она подкинет тебе на следующем перекрестке!

Вторая ладонь легла Райнэлу на плечо.

– Могу я у тебя попросить на прощание одну вещь? – Глаза Саймона были совсем близко. – Обещай!

От его горячего и частого дыхания пахло крепким алкоголем. Эльф немного отстранился. Ему почему-то стало страшно.

– Не бойся. – Саймон, даже в таком состоянии, все замечал. – Душенька, – позвал он бармена, – повтори!

– Может, хватит? – Розовые патлы пролезли между стоящими друг напротив друга парнями. – Ты не сможешь работать!

– Я?! Не смогу?!

– Не заводись. Роз обидится. Да и зачем тебе, такому красавчику, – бармен повернул лицо к Райнэлу, оглядывая его шрамы, – такой урод?

Рука Саймона слетела с плеча эльфа, впиваясь в горло розового бармена.

– Ты по сравнению с ним… – Рука сжала пальцы, а бармен издал задушенный хрип. – Жалкое ничтожество.

Пальцы отпустили горло и пригладили смятый ворот отражающей рассеянные в пространстве лучи рубашки.

– Дурак! – Обиделся розовый.

– На дураков не обижаются, Лючик. – Саймон облокотился о стойку. – Плесни еще.

Эльф, тем временем, сделал шаг к выходу, тихо радуясь, что Саймон отвлекся на выпивку и бармена. Но сильная рука прихватила его за кофту.

– Ты не выполнил мою просьбу! – Спокойно сказал хост и допил бокал.

Розовый Лючик зверски посмотрел на Райнэла и умоляющим жестом поднял к груди ладони.

– Я слушаю тебя.

– Я помню, как ты пел. Сейчас я тоже хочу услышать твой голос. Ведь это не сложно – спеть на прощание?

– Только одну песню.

– Да. Идем. – Саймон встал, взял парня за руку и целенаправленно пошел к сцене.

Музыканты, взглянув на его холодное и решительное лицо, понятливо поднялись и исчезли.

– Вот. – Хост подтолкнул парня. – Иди.

Эльф вздохнул и прыгнул на сцену, садясь за клавиши, а Саймон пристроился на краю, отталкивая шепчущую ему в ухо овечку.

– Я спою. – Сказал Райнэл. – При одном условии. После песни ты идешь работать. Согласен?

– Да. – Улыбка Саймона снова стала милой и приятной.

«Пожалуй, с лиловым я угадал…» – подумал эльф и объявил притихшему залу:

– «Моя боль»

Мой приют опустел,

И теперь в нем живут только совы.

Бесконечная мгла

Распростерла над лесом крыла.

Боли я не хотел,

Только руки натерли оковы,

И кусками стекла

Под ногами дорога легла.

Я иду между скал,

Глядя в бездну, влезая на кручи.

Кровью каждый мой шаг

Отмечает прозренья ступень.

Я безумно устал…

Мир, прости, без меня будет лучше

Тьмою сыгранный такт,

Завершающий прожитый день.

Горным эхом звенят

Отраженья забытых эмоций.

Я смотрю в зеркала:

В них сияют одни миражи.

Ветер! Прочь от меня!

Здесь остаться навеки придется:

Путь закрыла скала

Чужеродных желаний и лжи.

Проиграв окончание, эльф встал и, спрыгнув со сцены, быстрым шагом покинул оглядывающийся на него зал.

Выйдя под освещенное звездами ночное небо, Райнэл вытер выступивший на лбу пот и вдохнул прохладный ночной воздух.

– Вот зачем я сюда поперся? – Вопросил он фонарный столб, встретившийся на его пути. – Мне и своих тараканов хватает. Для чужих есть дезинсекторы и психиатры.

На другой стороне улицы ярко светились окна кафе. Где-то там сидит его друг Митч. Веселый, смешливый, не лезущий в чужие тайны…

– Райнэл! – Темная фигура поднялась из-за столика. – Я здесь!

Эльф быстро перебежал дорогу и с недоумением уставился на свежую кровавую царапину, пересекающую лицо друга.

– Это чего?

– Сестра невесты – такая милашка… – Смущенно сказал Митч, поворачиваясь к приятелю другой щекой. – Ну, мы в пивнушку идем?

– Похоже, чужие тараканы – мой пожизненный крест! – Вздохнул эльф, засовывая в карманы руки. – А в этом заведении у хозяина, его брата, свата и далее по списку, сестер и дочерей точно нет?

В начале двенадцатого оборота громко разговаривающие и распространяющие на всю округу запах рыбы и пива эльф и маг ввалились в проходную Alma Mater. Вахтер Боло оторвал от книжки усталый взгляд.