Александр Войнов: Самоубийца, который решил жить долго

Склонный к самоубийству осужденный по прозвищу Суицид вынужденно замышляет побег из колонии строгого режима. И в напарники берет бывшего губернатора-педофила. Как только беглецы окажутся за пределами колонии, один из них должен погибнуть… Но, это всего лишь завязка…

Рассказ не для эстета. Положительных героев здесь нет и сочувствовать некому. Обе категории, к которым относятся беглецы, требуют пристального внимания. Но, если «суициды» нуждаются в поддержке и понимании, то «педофилам» нужно пояснить, что их ожидает в ближайшем будущем… Но, это тоже всего лишь завязка…

Лагерный зиндан насчитывал всего шесть одиночных камер и находился в полуподвальном крыле административного здания колонии строгого режима. По распоряжению начальника оперативно-режимной части последнюю пустующую «одиночку» занял осужденный по прозвищу «Суицид».

Для оперативника так было спокойнее. В левом верхнем углу личного дела у этого злостного нарушителя стояли красная и черная полосы, означавшие, что он склонен к самоубийству и побегу. И такой беспокойный осужденный был в колонии как заноза в ладони.

На счету у Суицида было три попытки свести счеты с жизнью. К сожалению или к счастью, неудачных. И всего лишь один успешный побег из места заключения.

Когда-то очень давно, Суициду пришлось провести около года в следственном изоляторе, где было мало еды и свежего воздуха. Но много свободного времени и книг. Отличительной чертой этой тюрьмы была старая библиотека и Суициду попадались уникальные экземпляры с дореволюционными штампами и буквами «ять». Он очень ценил эту редкую возможность прикоснуться к пережившим столетия пожелтевшим фолиантам.

Через следственную тюрьму публика проходила самая разнообразная, среди которой ценители художественной литературы встречались не часто. Вследствие чего, большинство книг были в плачевном состоянии. Книжные обложки были затерты временем и людьми так, что порой нельзя было разобрать название и автора. Корешки растрепаны, а самое главное, не хватало страниц. Как уже было сказано, большинство тюремных читателей не были книголюбами и использовали книжные листы не по прямому назначению.

Попавший в руки потрепанный томик Суицид внимательно осматривал и тюремным клейстером, предназначенным для изготовления игральных карт, ремонтировал переплет. А дальше, по своему обыкновению, шел на прямое преступление. Он перечитывал остатки книги несколько раз, вживался в роль автора, дописывал недостающие страницы от руки на тетрадных листах и вклеивал вместо недостающих. Если Су читал эту книгу раньше и помнил содержание, то придерживался официальной версии. Незнакомые же произведения реставрировал на свой вкус и интеллектуальный уровень.

«Мартина Идена» Суицид раньше не читал и долго не мог войти в образ Джека Лондона. И поэтому недостаточно художественно описал самоубийство главного героя. Перечитав, остался недоволен, вырвал вклеенные страницы и переписал заново.

На следующий день его не устроил и этот вариант. За неделю это повторилось несколько раз и стало навязчивой идеей. Если сказать честно, то Су вообще не хотел смерти Мартина Идена. Этот герой был ему глубоко симпатичен и он не хотел с ним расставаться.

Выручил Суицида беглый монах, привлекавшийся за какое-то тяжкое преступление.

– Не суши голову, раб Божий, – сказал он Суициду на прогулке. – Мартин Иден утонул. И, с точки зрения официальной литературы, этот факт есть константа. То есть, величина постоянная. Но не для таких, как ты и я.

– Можешь подробней? – Попросил Суицид, – для меня это очень важно. Постоянно об этом думаю и не нахожу себе места. Не могу понять, кто виноват в его смерти?

Монах трижды перекрестился, и немного подумав, сообщил:

– Мартин Иден ночью через иллюминатор выпрыгнул за борт корабля, который шел в океане. Он некоторое время плыл, провожая взглядом уходящие огни парохода, забыв о цели своего поступка. А вспомнив, принял вертикальное положение, и ногами вниз ушел под воду. Первая попытка оказалась неудачной. Победила инстинктивная жажда жизни.

Монах сквозь решетку прогулочного дворика посмотрел на далекие и недосягаемые облака и тяжело вздохнул.

– Вторично Мартин стал погружаться головой вниз и шел ко дну так долго, что выплыть на поверхность уже не хватило бы сил. Он обрадовался ослепительно белому свету в голове, и эта радость была его последним чувством. Считаю, что виновным в его смерти был Джек Лондон.