Наталья Попова - Мертвый город

В углу копошилось нечто в грязно-белом халате. Видимо, это и был источник плача. Это был мужчина. Он сидел спиной к нему, сжавшись в тугой болезненный ком. Безмолвный, трясущийся, жалкий. Он весь был пропитан страхом. Страх сочился из его пор едким удушливым паром, окутывал его с ног до головы, как плотное грязное облако.

– Эй, мужик! – Саша подошел к нему ближе, дотронулся до плеча.

Он затравленно повернулся, его лицо исказилось от ужаса.

– Нет! Нет! Нет! Нет! – он отчаянно, надрывно закричал, закрыл лицо руками, замотал головой.

Саша прицелился и подхватил его под мышки, стремясь рывком поднять на ноги. Мужчина сопротивлялся и тянул его вниз. Подошвы заскользили по грязному полу, нога неловко вывернулась и он с размаху плюхнулся на жесткий ледяной кафель, больно ударившись локтем. С трудом поднялся, потирая ушибленное место.

– Мужик, ну ты… – взгляд его упал на огромный осколок зеркала, заботливо, словно специально для него заботливо оставленного висеть на стене. Правую сторону лица, от виска до ямочки на подбородке, пересекала отвратительная борозда ярко-бордового шрама. Он был резко очерченным, похожим на глубокую расселину в скале; края его наплывали над поверхностью кожи, отчего лицо казалось перекошенным в сторону, как у брошенной в костер пластмассовой куклы. Один глаз был печально опущен вниз, придавая ему вид обиженного на весь мир жалкого нелепого клоуна. Саша поднес руки к лицу, медленно, едва касаясь, провел пальцами по щеке. Ощутил чужеродную, горячую шероховатость. Она была словно впаяна глубоко внутрь. Хотелось заорать в голос. Хотелось ослепнуть и никогда больше не видеть себя таким. Браво, Костик! Он навсегда обезобразил его.

Он тащил его, визжащего, сопротивляющегося, отчаянно молотящего руками, по безликому больничному коридору. У двери с надписью «Ординаторская» силы оставили его. Он прижал его к стене и схватил за горло.

– Заткнись! – рявкнул он в его заляпанное слезами лицо. Замахнулся, ударил его по щеке слегка расслабленной ладонью.

Он мгновенно затих и обмяк в его цепкой хватке. Глаза приняли осмысленное выражение, они больше не бегали где-то наверху под тяжелыми нависшими веками.

– Давай просто уйдем отсюда. Хорошо? – он пристально посмотрел ему в глаза.

– Хорошо, – эхом повторил он.

Саша удовлетворенно кивнул и отпустил его. Тот обессиленно прислонился к обшарпанной стене больничного коридора. Саша повернулся и быстрым шагом направился к выходу.

Массивная двойная дверь затаилась и ждала, чтобы ее распахнули. От внешнего мира их отделял только длинный, искривленный временем, засов, который следовало отодвинуть. Но Саша медлил. Что-то насторожило его в этой обманчивой простоте. И не зря. Снаружи раздались сухие лающие выстрелы. Он отпрянул от двери. Огляделся вокруг, лихорадочно соображая, как действовать дальше.

– Телефон. Здесь есть телефон? – спросил он у своего спутника.

Тот стоял, неестественно вытянувшись, как стрела, готовая вылететь из лука в любую секунду.

– Ннет… – он отрицательно помотал головой. – Связь не работает. Уже давно.

– Запасной выход? – быстро метнул в него Саша следующий вопрос.

– Он там, – он протянул дрожащую руку в сторону коридора, из которого они только что вышли.

– Пойдем, покажешь, – Саша обогнул его, случайно задев грудной клеткой его трясущиеся плечи, и скрылся во мраке узкого коридора.

Они снова оказались в приемном покое. Человек в белом халате неуверенно указал на дверь, ведущую в новое помещение. «Только для персонала» – угрожающим предупреждением краснела строгая надпись. Саша повернул ручку. Служебное помещение представляло собой короткий аппендикс, по обеим сторонам которого были глухие белоснежные двери. А впереди – уходящая вниз серая ободранная лестница.

– Туда, – человек в белом халате указал на лестничный проем, утонувший в окружающем их мраке.

Они спустились вниз. Саша запнулся о пустое металлическое ведро, оно с грохотом покатилось по полу, пронзая застоявшуюся тишину.

«Твою мать», – тихонько ругнулся он. Тишина воцарилась снова, ее нарушало только тяжелое, надсадное дыхание его перепуганного спутника.

Они оказались на тесном заплеванном пятачке. Покореженный стул с забытой на нем пачкой сигарет, тяжелая напольная пепельница, переполненная окурками, огнетушитель – немым укором висел в углу.

Саша радостно схватил почти полную пачку, потряс ее, наслаждаясь глухим перестуком сигарет внутри. Заглянул, надеясь отыскать внутри еще и зажигалку. Но это было бы слишком хорошо.