Василий Горбунков: Побочная Личность

– Очнулся наконец? – спросила она. – Лучше пока не вставай, полежи ещё немного.

Парень послушался. Строить из себя героя было не к месту, да и состояние было такое, словно его пару раз пропустили через мясорубку, а потом получившийся фарш слепили обратно в некое подобие человека.

– Что со мной случилось? – глухо спросил он.

– А ты разве сам не знаешь? – она посмотрела прямо в глаза. – Кстати, как твоё самочувствие?

– Голова раскалывается.

– Не удивительно, я признаться не была уверенна что ты вообще придёшь в сознание.

Она запустила руку под свой плащ, и извлекла на свет маленькую фляжку. Села на колени рядом, одной рукой приподняла голову, а второй поднесла горлышко фляжки к его губам.

– Выпей пару глотков, полегчает. – заботливо произнесла она.

Проследив как парень выпил положенные два глотка, какой-то незнакомой густой и горьковатой жидкости, перехватила фляжку своим хвостом, покрытым короткой словно пушок белой шёрсткой. На кончике хвоста мелькнул костяной заострённый наконечник, привлекая к себе внимание.

Слишком просто было бы сказать, что парень удивился… Нет, он был шокирован, и далеко не чрезмерной заботой к своей особе, или вкусом странного напитка. А вот хвост! Словно зачарованный, парень не в силах был оторвать взгляда от хвоста, который к слову вёл себя как ни в чём не бывало. Поставив фляжку чуть в стороне на пол, он потянулся было обратно под укрытие плаща, но неожиданно снова открылся взгляду, и словно заигрывая стал вертеться из стороны в сторону. Тем временем его хозяйка с интересом наблюдала за удивлением незнакомца. Так прошло наверное с минуту, пока хозяйка хвоста не засмеялась, приводя в чувство заворожённого. А когда он посмотрел ей в лицо, она скинула капюшон, выставляя на показ причудливой формы рога. Они были не велики, но на фоне белых, словно бумага, волос, выделялись более чем отчётливо, своим коричневым цветом.

– Помянул на свою голову… – в слух произнёс парень, вспомнив свою последнюю, перед тем как замёрзнуть мысль.

– Что?.. – не поняла хвостатая особа.

– Да это я так. – спохватился он. – Кто ты?

В ответ она улыбнулась, словно хотела показать, что не опасна для него. А после произнесла:

– Моё имя, Сира.

К его удивлению головная боль уже отступила, как и было обещано. По телу растекалось удивительное спокойствие. Но слабость оставалась по прежнему, вместе со звенящей пустотой в голове. Он по прежнему ничего не помнил. Так что ему нечем было ответить на молчаливое ожидание Сиры, ведь он не знал как ей представиться в свою очередь.

– Ну! – не выдержала она. – Скажи мне своё имя, человек.

– Имя… – парень ещё надеялся что его имя всплывёт в памяти, но тщетно. – Я… не помню. Ничего не помню…

Он снова приподнялся на локтях, но Сира настоятельно уложила его обратно.

– Успокойся. Тебе лучше ещё поспать. А имя я тебе ещё успею придумать.

Он молча повиновался, закрыв глаза, и стал погружаться в сон. А Сира отстранившись от него, подтянула котелок и стала не спеша есть. У неё было много вопросов к безымянному, но в ближайшее время что-то узнать у него не удастся. Если даже имени своего не помнит, то что тогда говорить об остальном, но это не говорит что в будущем от него не будет пользы. Правда придётся поменять свои планы, и вместо выбранного маршрута повернуть обратно.

Задуматься только, этот человек, был так удивлён её внешность, с интересом разглядывал её хвост и рога. Неужели ему раньше никогда не доводилось видеть тифлингов? Откуда же его принесло? Хотя это не столь важно, гораздо важнее другое. Он каким-то образом смог проникнуть в этот мир. Что бы это не значило, его нужно отвести в Аксель. Там то найдут действенный способ выудить из его головы полезную информацию. Вот только ей теперь придётся отложить запланированную охоту, и повернуть обратно.

Когда она закончила с трапезой, похлёбки в котелке оставалось меньше половины, она бы и это доела, но вовремя вспомнила, о появлении нахлебника. А после и вовсе фыркнула, не сдержав недовольства, вспомнив что единственный комплект постели, подстилку и одеяло, отдала. И самой теперь придётся ночевать в полном неудобстве на твёрдых, холодных камнях.

* * *

Пробуждение было крайне не приятным. Во-первых, он замёрз во время сна, во-вторых, его грубо и настойчиво растолкали, в третьих, тело всё ещё болело словно недавно его кто-то избил. Но самым жутким оказалось то, что по прежнему находился в той же пещере. Тщетная надежда, что все пережитые события окажутся лишь сном, разрушилась.