Льюис Кэрролл - Алиса в Зазеркалье. Перевод Алексея Козлова

Алиса подумала, что никогда в жизни не видела такого лица, какое было сейчас у Короля – когда его возносила в воздух чья-то невидимая рука и когда с него стряхивали каминную пыль, он был слишком пришиблен и ошеломлён, чтобы закричать, хотя при этом его глаза и рот распахивались всё шире и шире, становились всё круглее и круглее, пока рука Алисы от неудержимого смеха не стала дёргаться так сильно, что чуть-чуть не выронила Короля на пол.

– О! Пожалуйста, прошу вас, не корчите таких рож, дорогуша! – воскликнула она, совершенно забыв, что Король её не слышит ни на понюх, – Вы, Ваше Величество, заставляете меня смеяться так сильно, что я могу вас уронить! Я прошу вас, не держите свой рот так широко открытым! А то, не дай бог, весь пепел полетит в него! Вот, теперь я думаю, вы выглядите достаточно опрятно! – наконец добавила она, ласково приглаживая его волосы и усаживая на стол рядом с Королевой.

Король тотчас же повалился на спину и теперь лежал ничком совершенно неподвижно. Алиса, немного встревоженная тем, что она наделала, обошла комнату, чтобы посмотреть, не найдётся ли где воды, чтобы окатить короля с головой. Однако в комнате не нашлось ничего, кроме флакона с чернилами, а когда Алиса вернулась с ним, то обнаружила, что Король уже пришёл в себя и разговаривает с Королевой испуганным шепотком – так тихо, что Алиса едва могла расслышать, о чем они там шушукаются.

Король меж тем продолжил:

– Уверяю вас, моя дорогуша, я похолодел до самых кончиков бакенбардов!

На что Королева сказала:

– Да у тебя же нет никаких бакенбардов!

– Ужас этого момента, – продолжал Король, – состоит вот в чём – мне никогда, никогда не забыть такого!

– Забудешь, как миленький, – сказала Королева, – если не запишешь в записную книжку!

Алиса с великим интересом наблюдала, как Король тут же достал из кармана огромную записную книжку и начал что-то черкать в ней. Внезапно ей пришла в голову какая-то мысль, и она, взявшись за кончик чудовищного карандаша, который торчал у него из-за плеча, стала писать вместо него.

Бедный Король выглядел весьма озадаченным и оттого несчастным, некоторое время он боролся с взбунтовавшимся карандашом, ничего не говоря, но Алиса оказалась слишком сильным противником для него, и наконец он сдался:

– Мне сразу нужно было взять карандаш потоньше! С этим я никак не могу сладить! Он сам по себе пишет такую чушь, какая мне и в голову…

– Какую чушь? – сказала Королева, заглядывая в записную книгу (Алиса написала в ней:

«А вот Белый Рыцарь со шпагой в руке.

Устал он сражаться – бороться,

И скачет и плачет он на кочерге.

Вот-вот упадёт, разобьётся!) Это, что, меморандум ваших чувств!?

Рядом с Алисой на столе лежала какая-то книга, и пока она сидела, наблюдая за Белым Королём (потому что всё ещё немного беспокоилась о нём и держала наготове прохладные чернила, чтобы облить его, если он снова упадёт в обморок), она перелистывала страницы, чтобы найти хоть что-то, что можно было бы прочесть… «потому что всё тут было на каком-то тарабарском языке», – сказала она себе.

Это было похоже на правду.

Вот что там было:

Алиса долго ломала себе голову над этими строчками, пока вдруг её не осенило:

– Ну, разумеется, – вскричала она, – да это ж Зазеркальная Книга! Если поднести её к Зеркалу, то легко будет её прочитать.

Так она и поступила. И вот что ей удалось прочитать:

– Стишок показался мне очень красивым, – сказала Алиса, завершив чтение, – но его не так-то просто понять! (Видите ли, она из гордости не осмеливалась признаваться даже себе самой, что не понимает ничего вообще.)