Игорь Смирнов - Маньяки выходят из подполья, или Супериор

Сводку Силыч закончил так же неожиданно, как и начал её. Раз – и замолчал. Значит, все пункты перечислил. Н-да, материала и в самом деле набралось не слишком богато. Лицо Силыча на экране застыло в каком-то подобии греческой театральной маски – нечто похожее уже случилось сегодня чуть раньше в «Жуке» с халдеем Андреем. Только у Силыча это была маска брюзгливости и досады. Силыч молчал и сопел, нахмурив брови и подобрав губы. Чем недоволен Силыч, трудно было понять, может, собственным докладом, что такой короткий. Максим особо не ломал голову над причинами его внезапной хандры – привык к странностям Силыча, да и некогда было входить в такие детали…

– Спасибо, инфа ценная, – процедил Коюров сухо, послушав несколько секунд сопение Хельхюгеля. Хотел добавить «Силыч», потом передумал. Кажется, он ещё ни разу не называл его Силычем в глаза? На самом деле Хельхюгель был Палыч, Павлович, по имени – Владислав. В стажёрскую бытность имел среди прочих своих прихехе одно даже не студенческое, а почти школярское обыкновение: к месту и не к месту втыкал в речь довольно тупую присказку: «Есть здесь какая-то бунтарская сила…» От этой привычки его скоро отучили, – мастеров лихо передразнивать вокруг хватало с избытком. Бунтарскую силу Хельхюгель перестал поминать, зато сам так и остался Силычем.

Ещё пару секунд молчали оба; скорбные складки на лбу Силыча не разглаживались, чуть ли не морщились сильнее.

– Видео, фотки, ссылки на аккаунты я тебе на почту скину, – буркнул наконец Силыч, словно просыпаясь от летаргии.

– Владислав! – тоже встрепенулся Коюров, испугавшись, что этой фразой Силыч собирается закончить разговор. – По завтрашнему делу хочу спросить… Всё идет по плану? Инсекты живы?

– Всё идёт по плану, инсекты живы, – повторил Силыч почти как эхо. Как робот. Добавил – голосом чуть поживее: – Не волнуйся. Мы непрерывно мониторим ситуацию.

Вот это и были его завершающие слова. Типа прощание – прощание по Силычу. Дисплей на мгновение потемнел, с него исчезла пористая физиономия. В следующий момент экран снова занимала заставка со всеми полагающимися ярлычками приложений на её фоне.

Коюров, прикрыв веки, ещё раз прокручивал в голове только что услышанное. Самым интересным из сообщения Силыча показались сведения про Жиганчина, который постоянно отирается в «Жуке». Значит, в «Жука» непременно опять надо сходить! Только перед тем запомнить хорошенько физии этого Тимофея и его дружков. Видео и фотки, кои Силыч обещал сбросить, надлежит как следует прокачать…

Максим глянул на часы. День перевалил за полдень, но до вечера есть ещё время. До начала выступления «Боттомлесс»… А пока надо бы вздремнуть хотя бы полчаса. Поднялся-то сегодня затемно. Самые золотые для сна часы прошли в дороге… Ага, вот прямо в этом кресле…

Коюров практиковал такое дело – коли возможностей для полноценного сна не выпадало, однако надобность в коротком, срочном отдыхе оказывалась насущной – предпочитал покемарить часик или даже полчаса сидя, как пассажир электрички или междугороднего омнибуса. Не обольщался надеждой отдохнуть лучше – то же самое время вылёживаясь на диване или даже кровати, – потому как с подобным «сибаритством» пролетел несколько раз, никак не вышло расслабиться. Вот с тех пор больше любил релаксировать по-походному… Иногда даже в своей московской квартире – это если мог туда вырваться, пусть и ненадолго. Эх, что-то не вовремя он московскую квартиру вспомнил… Вместо такого желательного сейчас сна поползли разные воспоминания…

Там, где прописан был Коюров, стопроцентно настоящий Коюров, не липовый сыщик, полицейский или прочий «фантом», роли которых Максиму приходилось иногда исполнять, даже воздух был не таким, как в Милоровске. В первые дни, когда Коюров распрощался наконец с общежитием (неизбежным на начальном этапе при переводе в столицу, тем более для холостяка), ему думалось, что он поселился под самым небом – на тридцать втором этаже 33-этажной башни на окраине Супер-Москвы, один в двухкомнатных хоромах! Не знал ещё, что наступит миг, и он возомнит себя взаправдашним небожителем. Вот именно – миг… Это когда рядом с ним оказалась Таня, Таня Белозёрова, гостья из Милоровска, кандидат наук в тамошнем НИИ нанобионики, одна из бесчисленных посланниц страны в столицу – молодой учёный, участница очередного научного форума. А Коюров этот форум как раз оберегал – обаятельный молодой человек, вежливый и приятный, практически безымянный и почти безмолвный представитель принимающей стороны… Непредсказуемые случайности бывают, однако, и в запрограммированный век. Молодой ученый и молодой представитель сошлись на балу, завершающем научный слёт.