Игорь Смирнов - Маньяки выходят из подполья, или Супериор

А помимо сотрудников института на улице Урицкого сейчас не было чужих и посторонних. Неподходящее место для оздоровительных моционов и пробежек трусцой. Индустриально-научная часть Милоровска, почти окраина. Городок невелик, так, может, потому у каждого квартала, не то что микрорайона, своё предназначение.

И вот очередной пешеход, мужчина лет тридцати, долговязый, нескладный, не шёл, а просто летел, и тоже в направлении КПП. Сотрудник института? Прогульщик какой-то, опаздывал уже. Куртка с отвислым капюшоном, яркая, дикого лилового цвета, длинная, просторная – раздувалась точно колокол; полы чуть не заворачивались кверху, а казалось, что путник разгоняется для подъёма в небо, сейчас взмоет. Картинка, завихрение чёрных пятен и линий на спине, складывалась то в китайского дракона, то – в голливудского Хищника со жвалами. Так шевелил лопатками! А что выделывал ногами! Выворачивал ступни, приседал в раскорячку, слегка подпрыгивал; просто приплясывал на ходу. Ботинки тоже диковинные, на шнуровке, высокие, жёлтые (цвета младенческой неожиданности – ну и цвет!) и – на толстой платформе. Шлёпали об асфальт; в такт этим негромким, но внятным шлепкам мужчина выкрикивал ритмичную монотонную песенку. Что-то вроде унылых речитативов, какими подхлёстывают себя на физподготовке американские солдаты. Только у нашего физкультурника слов было не разобрать, и не из-за пресловутого тумана, а просто – исполнитель не утруждал себя артикуляцией звуков. Да, можно смело даже сказать, мычал что-то в такт собственным шагам – ни больше ни меньше. Мелькали под колоколом куртки ярко-алые штанины-«бананы». А на голове тряслась, однако не слетала пронзительного ядовито-зелёного цвета бейсболка с чудовищным, выступавшим чуть не на полметра вперёд козырьком и клапанами по бокам – они были опущены; видно, уши мёрзли.

Вот чудак уже подскочил к проходной на расстояние последних двух-трёх шагов и прекратил своё пение, не перестал, впрочем, сучить руками. В очередном махе правой поймал ручку двери КПП, рванул её на себя и ловко запрыгнул внутрь. Всё на одном дыхании, без потери ритма, будто заранее отрепетировал прибытие.

Проходная поглотила его, как перед тем поглощала всех других, не сделав исключенья. Но дальше что-то пошло неправильно; внутренняя реакция КПП – если у проходных могут быть реакции – дала сбой.

Из-за двери послышались сначала возбужденные голоса, разобрать слова было невозможно, только лишь то, что разговор происходил на очень повышенных тонах. Затем последовал какой-то механический шум – будто кто-то с трудом перетаскивал некий очень тяжёлый предмет, скажем, пытался протиснуть мешок песка в очень узкие двери и не отрывая от пола. Можно было различить даже надсадное кряхтение и – о, неужели?! – нецензурную брань… Однако на улице Урицкого просто некому было вслушиваться в эти звуки – в ту минуту не случилось на тротуаре перед проходной ни праздношатающихся пешеходов, ни совсем уж опоздавших на работу прогульщиков. И на их счастье! Потому что все эти невнятные и не совсем понятные шумы вдруг перекрыл резкий и плотный удар взрыва… Выхваченная из рамы дверь хлестко припечатала машину напротив, горбато приникшую к асфальту древнюю, одиннадцатую «ладу». Брызнули осколки стекла, очумело зашлась сигналка – лишь на долю секунды опередив сыгранно вскинувшийся хор соседних машин…

Из жутко зиявшего чернотой дверного проёма валил белесый дым. Какие-то слоёные, будто волокнистые потоки жаркой, едкой вони змеились, разрывая туман, точно щупальца кракена; рассеивались в утреннем мглистом пространстве. А в ободранном, грязно закопченном кубе КПП стыло мёртвое молчание – больше не слышно было ни криков перебранки, ни шума борьбы.

Вахтёр – или кажется, это всё-таки был «чоповец», тот, что дежурил непосредственно в корпусе института – сунуться в одиночку, без поддержки, на место происшествия не рискнул. Первыми туда подоспели пузатый вэн скорой и юркий броневичок МЧС. Шугая округу мигалками, ревуном и крякалкой, подскочили, как на учениях, одновременно со встречных направлений прямо через минуту-другую. Наряд полиции, как водится, в лучшем случае был ещё в пути (он в самом деле прибудет пятью минутами позднее). Экипаж броневичка синхронно выпрыгнул из всех четырёх боковых его дверей, на ходу оправляя на головах шлемы с прозрачными забралами. Бригада скорой выбралась из своей машины не столь спортивно, скорее опасливо, впрочем, сразу прихватив чемоданчики с необходимым инструментарием, – дюжий санитар и молоденькая фельдшерица. Шофёр вообще предпочёл пока остаться за баранкой.