Леонид Шевырёв - Человек Облако

Приходили в себя среди перезрелых лопухов и чертополоха.

– Давно бы скосить, все некогда…

Теперь хозяина можно было рассмотреть. Далеко за шестьдесят, стандартный, в общем, дедушка для этих мест. Брахицефал. Во взгляде с веселым огоньком, осанке (он и среди колючек чертополоха держался по привычке прямо) виделись Адели признаки былого немалого внутреннего развития (shabby-genteel, сказали бы в сетевых кругах).

Самой ей не было и тридцати, и, естественно, подобные старички ее внимания бы в городе не привлекли.

– Откуда вы свалились, нежданная мадам, и как вас зовут?

– Адель. С неба я.

– То есть, Ада. В Писании имя есть. Раз вы Адель, я, для рифмы, – Азазель. Падший ангел, которому крылья отрубили. Козел отпущения, сжигаемый за чужие грехи. Не пугайтесь, Данила я, Данила.

Старик засмеялся, обнажив неплохие зубы (или их протезы), признак того, что человек, пенсионер и дачник, далеко не опустился.

Адели надо было позвонить, чтобы за ней приехали. На беду, в дачном поселке, оказавшемся в глубокой низине, мобильники не работали. Мертвая зона. Ничего. Договорились, на рассвете Данила съездит на велосипеде к дороге повыше, передаст её сообщение. Адель с трудом пошла к дому, куда ее направили. Саднили ушибы, в большой берцовой кости могла быть, судя по боли, трещина.

Хозяин остался, старался снять парашюты длинным шестом с земли и стремянки, пока не стемнело.

На участке были только деревья, громадные яблони, под защитой высоченного глухого забора. Никаких грядок с помидорами и морковью. Не видно было ни обычного для небогатых дач туалета известного типа, ни сарайчика, ни гаражика или груд безнадежно ждущих своего часа строительных материалов. Хозяин, видно, землю ценил, хотя вся она была в могучей нетоптаной, сильно подвядшей к сентябрю траве.

Впрочем, трансформаторная будка у дома была, с надписью «380 в» на двери. От нее тянулись к дому провода. Зачем в саду иметь повышающий трансформатор с таким напряжением, непонятно.

Стальная дверь в доме с закрытыми ставнями распахнута. Адель попала в небольшую прихожую, где только стол, короткий диванчик и табурет. В комнаты вела такая же дверь, но она оказалась заперта. Из-за нее доносились звуки, чавкающие, словно при работе мощного насоса, жужжание, как от вентилятора. Впрочем, может, то был не выключен телевизор. Современная музыка, она такая и есть, механическая.

Из прихожей был вход в туалет («пудр-клозет») и душевую. Она освежилась согретой дневным солнцем водой. Когда выходила из душа, заметила белый треугольничек из светлого металла на потолке рядом с вытяжкой, Что-то он ей напомнил. Подпрыгнув, она этот интересный предмет оторвала от доски, к которой тот прилип. Твердое слабо пружинящее вещество было, несомненно, металлом. Невесомое, оно отказывалось лежать на ладони, все норовя вырваться из рук. Разбираться с ним некогда. Адель поместила обломок в карман комбинезона, наглухо закрыв застежку. Убедилась, что находке никуда не деться.

Девушка настолько устала от сегодняшних приключений, что рухнула на диванчик и уснула.

На рассвете она услышала хрипловатый голос:

– Мадам, петушок пропел! Пейте чай и пойдем на дорогу.

Данила стоял над ней в шортах, глазки блестели.

Чай был травяной, горьковатый. Варенье яблочное. Не очень. Шарлотка сухая, невкусная. Адель сделала несколько глотков.

– Нужно спешить. Не до еды.

Неумело собранные хозяином тюки с парашютами уже привязаны к велосипеду. Когда они поднялись из низинки повыше, смартфон Адели стал звонить, не переставая. О её состоянии спешили узнать аэроклубовцы, строительная фирма (не готовы ли документы к тендеру на мощение тротуарной плиткой и установку бордюров), мама, подружка Яна.

Машина за ней неслась.

Данила слушал, глаза горели.

Адель не заметила, как он исчез вместе с велосипедом, оставив тюки с парашютами на обочине.

Адель

Горячий и сухой сентябрь тянулся бесконечно. Истощенные провалами и угрозами аграриев («Мать вашу, когда будут дожди? Как озимые сеять!»), пересветовские метеорологи дружно просились в отпуск. Мотивировали стрессами, выпавшими на их долю из-за погодных аномалий не одного этого года. Данные прошлых лет не помогали. Климатические зоны планеты перепутались. Метеорологам хотелось залезть под стол, когда радио торжествующе и с подтекстом произносило: «Сегодня, двадцатого сентября, в Сахаре выпал снег. На севере Германии жара упорно держится за плюс тридцать».