Александр Охотин - Сначала была война

– Товарищей?! – закричал Ромка. – Он мне не товарищ! Он фашист! Он первый начал обзывать! И так больно после вчерашнего, а тут он ещё! Стукнул, где сильнее всего болело!

– Так, хватит кричать, Гусев! Потом, обращаясь к Коле и Ваське:

– А ты, Птицын, и ты, Васькин, тоже давайте не задерживайтесь. Проводите Гусева на спортивную площадку. Он, наверное, ещё не знает, где это. Вообще всё ему покажите.

Марина Ивановна вышла, а Васька говорит:

– Ром, ты зря обозвал Марьина.

– Ага, – подтвердил Коля, – Зря ты его обозвал.

– Да?! А что делать, если он первым обзывается?!

– Ему лучше не отвечать, – сказал Коля. – Ты только себе сделаешь хуже. Он теперь будет мстить.

– Не испугался! Пусть только заденет ещё раз! Зубами в него вцеплюсь! Умру, но не сдамся!

– Ага, так ты с ним и справишься. Он знаешь, какой сильный. Даже старшие с ним не связываются. И вообще, он любимчик директора. Вячеслав Дементьевич не знает, какой гад этот Марьин.

– Всё равно не боюсь! Отбоялся уже! Давно отбоялся!

– Да ладно тебе, – сказал Васька, – всё равно его когда-нибудь побьют. Уже побили один раз, так он после этого долго никого не задевал. Пошли на зарядку, а то опоздаем.

– Я не смогу на зарядку, – сказал Ромка. – Болит жуть как.

– А что болит-то? – спросил Коля.

– Вот тут, – показал Ромка. – Это из-за вашего Марьина. И так болело, а тут он ещё, гад.

– Пройдёт, – сказал Коля.

– Ага. Через год, и то может быть. А может, уже и никогда не пройдёт.

– Да ладно тебе. Всё когда-нибудь проходит. Только старайся с Марьиным больше не спорить.

***

Спортивная площадка находилась во дворе детского дома. Она была расположена недалеко от бани и со всех сторон была окружена деревьями: липами, клёнами, тополями. На площадке толпились мальчишки и девчонки – воспитанники детского дома.

– Давайте скорее! – крикнула им тётка в синем спортивном костюме. Это была физрук. Ромка потом называл её физручкой. Ему объясняли, что так говорить неправильно, что правильно будет физрук, а он говорил, что физрук – это если он, если она – то физручка. Ну же и смеялись над этим.

– Все построились! – скомандовала физрук. – Разминка! На пра… во!

Пока просто шагали вокруг спортивной площадки, все было хорошо, но вот потом…

– Переходим на бег! – скомандовала физрук, и все побежали. Все, кроме Ромки. То есть Ромка тоже попробовал бежать, но у него не получилось. Кто-то из ребят налетел на него сзади. Ромка упал и, с трудом поднявшись, отошёл в сторону. А физрук ему:

– Новичок, что происходит?! Почему не бежишь?! Ну-ка давай присоединяйся!

– Я не могу! – крикнул Ромка. – Не получается, почему-то!

– Эх ты! Ну ладно! Придётся с тобой отдельно позаниматься!

Разминку закончили. Построились. Физрук Ромке:

– Новичок! Давай тоже становись в строй!

Ромка встал в строй. Физрук продолжает:

– Первое упражнение – потягивание! Руки поднимаем вверх, поднялись на носочки, вдох – раз, два! Опустили руки, расслабились, выдох – три, четыре! Раз, два! Три, четыре!..

На следующие «раз, два» боль усилилась, на «три, четыре» – притупилась. Раз, два – заболело ещё сильнее, появилась боль в правой руке. Три, четыре – боль осталась. Раз, два… Боль пронзила всё тело, весь мир померк. Здание, деревья, земля – всё зашаталось. Потом… Ромка успел ощутить удар спиной о землю. «Вот и всё, это конец…» – успел он подумать.

***

Ромка очнулся в медкабинете. Он лежал на кушетке, а под голову была подложена небольшая подушечка. Около стеклянного шкафа, в котором были разложены на полочках разные склянки и коробочки, суетился доктор Иван Евгеньевич. Заметив, что Ромка отрыл глаза, доктор подошёл к нему и говорит:

– Что же это ты так, голубчик? Всех нас напугал. Даже собирались скорую помощь вызывать. Скажи: часто у тебя бывали обмороки?

– Не было никогда, – ответил Ромка.

– Как это? Не было, не было, и вдруг раз – и обморок?

– Не обморок.

– Да что ты говоришь. Что же, если не обморок?

– Это от боли. Не пошёл бы на зарядку – ничего бы и не случилось.

– Хм… от боли, говоришь?

– Ну да. Вот тут болит, а ещё рука, – показал Ромка.

– Странно… Ну-ка подними рубашку, я ещё раз послушаю.

Доктор взял трубку, выслушал сердце. Заставил глубоко дышать. Дышать глубоко тоже было больно. Ромка сказал об этом. Доктор пожал плечами, и говорит:

– Ничего не понимаю. Всё в норме. Вот только эти шрамы… Всё-таки было у тебя что-то серьёзное. Откуда эти шрамы?

– Я же уже говорил, что упал. Давно.