Александр Ткаченко: Узуслуз. Вне времени

Земля. Персия 506 г. до н.э.

Среди песчаных домов и шумов оживлённой улицы: торговцев, караванщиков, зазывал и покупателей, в облаке песочной пыли поднимаемой ногами прохожих и проникающей во все складки одежд, баулы, поклажи, карманы, и не прикрытые места тела, прогуливался мальчик с мамой под ручку. Он игрался, разглядывал прохожих, давая им подходящие по его усмотрению имена. Низкорослый бородач – Мамуг-шатун; вредная мамина знакомая Алуя – Неуклюжая Нири; шумный торговец мясом с тремя подбородками – Бурдюк–Саул. Смеялся каждый раз своей находчивости, пока не увидел единственного человека посреди улицы, не двигающегося в такт толпы, уставившегося пространным взглядом вдаль, будто не замечая людей. Одежды его были чисты, а ткань нова, чуть выше среднего роста, и самое отличительное, нехарактерный цвет лица, явно не повидавшего жаркого солнца с рождения.

– Постой мама… мам, мам… отпусти…

Вырвавшись из-под опеки, мальчик подбежал к прохожему на улице, схватил его за рукав и начал весело приговаривать:

– Попался, попался… Ты шпион! Шпион…

Странник не сразу понял, что к нему обращаются; его взгляд был устремлён куда-то вдоль базарной площади, но вскоре, покачав головой и отстранившись от раздумий, посмотрел на прицепившегося к руке мальчишку, присел, и весело спросил:

– Как же ты догадался?! Поймал меня своими сильными ручищами, прям вот не знаю, что теперь делать?.. У меня будет к тебе одна просьба, раз уж попался. Ты не станешь про меня рассказывать, а я обещаю уйти из города, без шума и боя. Договорились? – в это время, заметно лишь для глаз ребёнка, он положил ему в карман серебряную монетку. – В награду за внимательность.

Странник подмигнул и похлопал по плечу своего разоблачителя. Мальчик засмеялся, и в его глазах засиял блеск победителя. Женщина отдёрнула ребёнка и молча потащила за собой.

«Совсем другой, совсем, как и они для меня. За своего тяжеловато сойти, даже дети во мне чужака видят. Хм… Странные игры у детишек, выискивать шпионов… наверно на их воспитании сказалось военное время, – мельком осматривая товары на прилавках, он потянулся, расставил руки в стороны и выгнул спину, сбрасываясь напряжение. – Что же… путь ещё долгий предстоит, а я сплю на ходу. Как же всё-таки выматывает это путешествие под палящим солнцем».

Оглядевшись, странник приметил обеспокоенно озирающуюся городскую стражу, внимательно слушающую ту самую женщину с ребёнком, при этом указывая пальцем в его сторону. Мальчик старательно оттягивал маму, но она совсем не обращала на него внимания.

– Спокойствие, нужно просто вести себя как обычно…

Он развернулся и пошёл в противоположную сторону, а вскоре обернувшись, увидел, что по пятам следует стража. Методично пробираясь сквозь базарную толпу, странник пытался придумать, как скрыться из виду, а голоса стражников становились всё ближе.

– Эй ты, стой!

Странник, беглым взглядом искал людей в похожем облачении, чтобы запутать преследователей. Вёл себя спокойно, как если бы крики сзади никак к нему не относились.

– Остановись, кому сказано.

На его плечо упала тяжёлая рука и дёрнула, заставив остановиться. Взору предстало пять стражников, и главный среди них, очень выделялся на фоне других своим огромным пузом. Он то и дело смахивал ладонью пот со лба, растирая по лицу и размазывая по бороде.

– Доброго здравия нашей страже, чем могу быть полезен? – спросил странник в наигранном удивлении, пытаясь показать, что ему непонятна причина задержки.

– Какой-то у тебя говорок, ты, часом не шпион?!

Песочная взвесь, летающая в воздухе от бесконечно движущейся толпы, хрустела на зубах. Ловя песчинки во рту, странник ушёл мыслями глубоко в себя, взвешивая все риски, и пересчитывая пункты задания, из-за которого здесь находится: «Незафиксированных пространственных разломов не обнаружено, незарегистрированных путешественников не замечено, вроде бы, всё спокойно… Хорошо… работу уже закончил, карта этой части Земли запечатлена, прямой дорогой можно возвращаться. Ничего меня здесь уже не держит».

Окружившие его стражники, как будто перестали для него существовать. Он упёр руки в бока и замер в раздумье.

– И почему же всё забирают перед отправкой сюда, эх… это так затрудняет… многократно всё усложняет! – ели слышно пробормотал себе под нос, скучая о своём любимом снаряжение и ездовом животном, запечатанном в кристалле с питомцем друга. «Интересно, питомцы испытывают такие же эмоции, как и люди… и насколько они злопамятны?! Мог ли мой, затаить обиду на меня, а в ответственный момент бросить на растерзание чудовищам?»