Натали Якобсон - Век императрицы – 2. Живая статуя

– Какая тварь? Я ничего не видела, – она изумленно озиралась по сторонам, а зверек, если он и сидел у нее в переднике, скорее всего, мог уже выскочить оттуда и нырнуть в приоткрытую створку окна.

Почему-то атмосфера в комнате начала меня угнетать. Флер была чудесной и жизнерадостной, но я уже не в первый раз заметил, что за плечами у нее стоит смерть, не элегантный зловещий господин под стать мне, а свирепая старуха с косой, и костлявая рука уже тянется к нежной шее Флер, а затем только холод и черви. Я закрыл глаза, чтобы не видеть жуткую картину будущего или настоящего, ведь по ладони моей подопечной можно было прочесть, что она мертва уже в данный момент, но ведь она была жива, говорила, смеялась, радовалась подаркам, и я не хотел, чтобы с ней случилось что-то плохое, но сделать ничего не мог. Ведь мне все время виделось, что Флер уже во власти смерти.

Я сам не понимал, почему забочусь об этой девушке, приношу ей одежду, еду, пытаюсь ее развлечь. Возможно потому, что сквозь ее глаза на меня, как будто смотрит та, другая, давно потерянная, но не забытая.

– Мне пора идти, – пробормотал я, ощутив, что кожа горит, а тело нестерпимо тянет в полет. По ночам я становился сам не свой.

– Так быстро уходишь? – возмутилась Флер. – Неужели ты оставишь меня одну и это в новогоднюю ночь? Ведь скоро полночь?

– Через пять минут, – точно ответил я, хотя часов перед глазами не было, но время я всегда узнавал безошибочно так, словно внутри у меня мой собственный циферблат.

Еще недавно мне самому не хотелось в одиночестве встречать новый год, а теперь Флер предлагала мне остаться возле наряженной елки, но, во-первых, для дракона такой мирный способ провождение праздников был противоестественным, а, во-вторых, мне вспомнился вечер в театре и один знакомый образ, промелькнувший в толпе меж сотен чужих людей. Может, тогда я и ошибся. Может, следы никуда меня не приведут. Во всяком случае, если сегодня я останусь с Флер, то буду чувствовать себя предателем.

Я уже распахнул дверь и сбежал вниз по лестнице, как вдруг на последней ступеньке, прямо на пути, встала Флер.

– Не уходи! – потребовала она.

Как ей удалось так быстро преградить мне путь? Раньше только мне одному удавались такие фокусы. Флер стала первой, кому удалось меня удивить. Неизвестно куда исчез старый наряд. На Флер уже было надето золотистое платье с завышенной талией, которое я ей принес. Шею обвивало ожерелье, волосы были уложены в модную прическу. Как ей только удалось переодеться меньше, чем за секунду. Наверное, впервые за столетия я был поражен. А не мои ли все это фантазии?

– Мне, правда, пора идти, – я слегка коснулся ее плеча, только для того, чтобы убедиться, что она настоящая и отодвинул ее со своего пути.

Чуть удлиненными пальцами я лишь слегка коснулся ее кожи, а Флер все-таки вскрикнула. От моего прикосновение на ее плече остались царапины.

– Обязательно подровняю ногти, – пообещал я, только чтобы сгладить ситуацию.

– Но следы-то не от ногтей, – возразила Флер. – Так может царапаться только животное.

Действительно, пять глубоких полосок, протянувшихся по коже, напоминали раны, нанесенные каким-то зверем.

– Предупреждал же я тебя, что связываться со мной опасно, – прошептал я и добавил. – Прости!

– Ты меня исцарапал, – обвинила Флер.

– Я извинился, – холодно бросил я в ответ.

– Ты считаешь, что от одного твоего слова у меня пройдет боль в плече, – вскрикнула девушка, причем так громко, что могла потревожить соседей.

Я поспешно отвел ее назад и запер за нами дверь. За окном мирно кружились снежные хлопья, елка переливалась разноцветными огоньками, а в уголках комнаты плясали продолговатые тени, хотя чьими они были, сказать не представлялось возможности. Ведь в комнате не было никого, кроме меня и Флер, а тени явно принадлежали каким-то другим, живым и вальсирующим существам.

– У меня теперь на плече отпечаток когтей, – продолжала жаловаться Флер. В ее голосе мне послышались знакомые ноты, наверное, потому, что такой требовательной была только та, другая, о которой я никогда ни с кем не говорил.

– Успокойся, – предложил я. – Сейчас все пройдет.

– Сейчас? – удивленно переспросила она. – Такие раны даже за месяц не пройдут, а когда заживут, все равно останутся шрамы.

– Не останутся, – уверенно возразил я.

– Откуда ты знаешь? Ты разве провидец?

– Да. Почти.

– Ты же сказал, что на карнавале всего лишь притворялся.