Ульяна Каршева - Слепой охотник (СИ)

Уже с порога Ирина заметила, что парни перегруппировались. Впереди встал Женя, к нему подошёл Красимир. Ярослав остался с нею, но, благо был высокого роста, теперь непрерывно смотрел по сторонам. И нисколько не удивилась, когда Красимир, не оборачиваясь, сказал:

— Слав, что-нибудь видишь?

Не удивилась, но немедленно сунула руки в оттопыренные карманы. Сюда она по дороге, будучи ещё в машине, рассовала всё то, что посчитала необходимым из захваченной домашней аптечки. Сухость плотно скатанного бинта в сжатой ладони немного успокоила.

— Лестница, — так безучастно сказал Ярослав, что девушка заглянула ему в лицо. Нет, всё нормально: просто парень очень пристально всматривается в лестницу. — Но не вверх, а вниз… Ребята, а ведь мы в чужом доме? Поймают нас — что скажем?

— А что мы скажем… — начал Красимир и сбился.

— Я скажу: бабуля моя сюда поехала — точно по этому адресу, на звонки не отвечала — и я хочу её видеть! — жёстко проговорила Ирина и кивнула. — Если не боитесь увидеть меня психом, могу устроить такую истерику, что хозяевам мало не покажется. Ну? Идём?

— Только давайте не спешить, — напомнил Женя. — Спускаемся спокойно. Мало ли что здесь…

— По мне, так ты нагнетаешь обстановку, — надменно заметил Ярослав, а Красимир, оглянувшийся на него, закатил глаза.

Они ещё немного постояли, не решаясь пуститься в дальнейший путь по незнакомому дому и неуверенно разглядывая освещённый приглушённым светом вестибюль, довольно просторный и богато обставленный. Здесь не поскупились на ковры и всякие статуи — причём Ирина с удивлением поняла, что некоторые из последних очень даже неплохие копии. И не заметила, как выговорила вслух:

— Узнать бы, кому этот дом принадлежит…

— Может, покричать? — снова нерешительно предложил Красимир.

— Как — покричать? — не понял Ярослав.

— Ну — как? Эй, хозяева! Есть кто дома? — в полный голос спросил Красимир.

Они затихли, пытаясь расслышать отклик.

— Пустое, — тихо сказал Женя. — Хватит время терять зря. Идём. Вон лестницы.

— Нам вниз, — в спину напомнил Ярослав. — Я вижу тени идущих туда. Их много.

Женя первым пошёл к лестницам. Остальные поспешили за ним.

Но, когда он ступил на первую ступень вниз, Ярослав дёрнулся вперёд.

— Подожди!

Ирина аж вздрогнула от резкого окрика и чуть не схватилась за сердце.

Ярослав же помялся на месте, а потом решительно шагнул вперёд, одновременно делая какой-то странный, отстраняющий жест, подчиняясь которому, и Женя, вернувшийся к началу лестницы, и Красимир уступили ему дорогу. Теперь Ярослав застыл на верхней ступеньке. Ирина осторожно подошла к нему. Кажется, лестница ведёт в подвальное помещение — скорее всего, в таком, она слышала, сооружают карточный стол или бильярдную. Спуск туда явно в несколько пролётов. Пока видна одна лестница, затем часть её площадки внизу… Внезапно к Ярославу шагнул Красимир, коротко кивая и явно внюхиваясь в воздух. Встал рядом с Ярославом.

— Кровью пахнет, — прошептал он, морщась от усилия понять.

Ирина еле слышно охнула и бросилась к лестнице. Женя поймал её за руку, останавливая. А потом вцепился в другую руку и заставил смотреть в глаза.

— Тихо. Пока ничего не произошло. И мы пока ничего не знаем о них. Успокойся. Слышишь меня?

— Кроме меня… — прервал его Ярослав. И замолчал, вглядываясь. — Кроме меня, кто-нибудь видит этот дым, поднимающийся сюда?

Замерев, они всматривались в уходящие вниз лестницы.

— Не вижу, — испуганно сказала Ирина. — Это пожар?

— Если не видим мы, значит, это то, что должен видеть только Змей, — холодно сказал Женя. — Вывод: пожара нет.

Ярослав оглянулся на него. Сначала Ирина решила: прозвище по внутренней сути ему не понравилось. Но потом, по промелькнувшей по лицу гамме чувств, сообразила: нет, кличка Ярославу пришлась по душе… И не заметила, как Женя отпустил её руки.

— Как игра какая-то, ей-Богу, — пробормотал Красимир, продолжая тревожно внюхиваться в воздух. — Ну, дым имею в виду. Женя прав — это невидимый для нас дым.

Он замолчал, и Женя подтолкнул его:

— Ты уточнил. А что ещё, кроме дыма и крови? Что ты учуял?

— Сначала показалось — подвальный запах. Ну, такой. Устоявшийся. Но потом… Сырое дерево. Гнить начинает. Не доски — нет. Как будто ветки резали, а потом оставили под дождём, и они гниют.

Они стояли, растерянные, и ни один не мог сдвинуться с места, хотя там, внизу, было светло, и потому, как говорят, по определению не должно быть страшно. Но что-то удерживало на месте. Всё-таки страх? Какое-то интуитивное чувство, то самое — шестое?