Владимир Волев - Путь. Дневники Путешественника

Но, стоя сейчас с открытой книгой, бормоча что-то себе под нос и размахивая руками перед стеной своей квартиры, Арсений даже не заметил, что в углу появилась еще одна дверь, которой здесь никогда не было. А когда «Зоркий Джо», как это было сказано в каком-то анекдоте, все же заметил, что в кладовке не хватает стены, то радость так захватила его, что он и вовсе забыл, зачем начинал свое Путешествие. Крадучись, подойдя к этой зловещей обшарпанной двери и потянув за ручку, он отважно шагнул в густую темноту, открывшуюся с той стороны.

***

Матерясь и машинально отряхиваясь, наш герой с изумлением стал озираться вокруг: находился он посреди вытоптанного поля и двери ни сзади, ни сбоку не было.

– Вот влип, – пронеслось в голове, – как вернуться-то, вовсе и не было написано…

Тем не менее, вокруг открывался сумасшедшей красоты пейзаж, причем слово «сумасшедший» здесь подобрано не зря – столь красивая и противоречивая местность могла возникнуть лишь у человека со смещенным чувством реальности. Проще говоря, у душевнобольного.

Красным предзакатным заревом было залито все небо, по которому, перемежаясь с молниями, плыли ало-черные облака. Солнце, цвета которому еще наверное не успели придумать, появлялось то тут, то там как-то произвольно, видимо, так, как ему хотелось. Ни деревьев, ни каких бы то ни было других значимых объектов вокруг видно не было, может и ветра не ощущалось из-за того, что он не шелестел в ветвях и не раскачивал стволы вековых дубов.

Зато вокруг открывалось небывалых размеров поле, на котором старательно были затоптаны созревшие посевы пшеницы. Вдалеке, на глазок – на северо-западе, виднелись горы, массивно и величественно возвышавшиеся над горизонтом, причем они были настолько огромны, что можно было лишь догадываться о их размерах вблизи. В принципе, на этом пейзаж заканчивался, и разглядеть каких-то еще ориентиров не удавалось.

– Так, и что теперь? – Арсений просто стоял, открыв рот, любуясь столь необычной картиной и опустив руки от собственной беспомощности. Он понял, что этот мир не будет подчиняться его воле, здесь было нельзя полететь куда глаза глядят и создать из ниоткуда ванную, полную шампанского. Больше это было похоже на мир обычный, ту реальность, откуда он так хотел сбежать. За одним исключением. Казалось, и это вполне могло оказаться правдой, что сила притяжения здесь в несколько раз больше. Сделав первый шаг, наш горе-Путешественник чуть не рухнул оземь, едва остановив себя рукой от падения. Что было делать? Ориентир был один, и к нему-то он и решил направиться.

– Эти горы…, ну уж очень они заманчивы, – горько пошутил он сам с собой и, на не сгибающихся ногах, побрел к ним.

К слову сказать, метаморфозы творились здесь не только с силой тяжести, изменения претерпевало фактически все – чувство времени, расстояния и ориентации в пространстве отсутствовали. Не было в этом причудливом мире ни дня, ни ночи, и трудно было сказать, сколько наш герой ковыляет по дороге к горам, хотя лично ему казалось, что прошла вечность.

Может быть, некоторые чувства так же работали немного по-другому, чем в реальной жизни, но одно оставалось неизменно – чувство голода. Есть захотелось почти сразу, и чувство это его не покидало, поминутно усиливаясь, нарастало так же и гнетущее ощущение безысходности. Уставший и изможденный Арсений рухнул на землю, и вдруг ему очень захотелось спать, что случилось с ним впервые в мире Путешествий.

– Да что же это такое? Правда, может быть, это и хорошо, – подумал он, – логично было бы предположить, что, если заснуть в этом мире, то проснусь я в обычной реальности?..

И с превеликим удовольствием, полный надежд, он погрузился в сон.

***

Снилось Арсению нечто непонятное и неконтролируемое, сравнить это, скорее всего можно было бы с обычным сном на первых стадиях тренировок. Он прекрасно осознавал, что происходит, участвовал в процессе, но ничего не мог контролировать. Как некий наблюдатель он скользил по краю сна, не вмешиваясь, а сновидение дарило ему подсказки, которые еще нужно было разгадать.

Вначале дикий табун лошадей с сияющими глазами пронесся куда-то вдаль, и как ни старайся, догнать их не получалось. Они фыркали, зазывно махали головами, звучала музыка, которая звала куда-то вдаль, но когда Арсений обернулся, то понял, что зовет она его лишь в обратную сторону от той горы, куда он шел, хотя идти навстречу музыке было так легко и приятно.

Он пошел, не особенно соображая, что делает, но в полной уверенности, что там, куда он идет, все гораздо проще и интереснее. Там его ждал обед и теплая постель, там был тот кров, которого он так желал и чувство защищенности, и Арсений начал медленно забывать, что шел к горе и вообще, куда-то двигался.