Владимир Волев - Путь

Вынужден вам признаться, что это вовсе не начало истории, но и не ее конец. Наше Путешествие начинается откуда-то с середины, это там, где утро только забрезжило на горизонте. В тот день, как это заведено во всех достоверных историях, шел дождь. Хотя тут я немного ввел вас в заблуждение, ведь дождь к тому времени уже закончился, и в воздухе висела необыкновенная освежающая прохлада, зовущая за собой.

Если хорошенько присмотреться к крыше обычного в этих местах здания, то можно заметить еле различимые башенки воздуховода. А если в этот день вам посчастливилось захватить с собой бинокль, то, всмотревшись в черную гладь, можно было заметить на одной из таких башенок человека.

Он сидел неподвижно, и взгляд его был прикован к горизонту. Волосы мерно колыхались под порывами ветра, и, взглянув на него в первый раз, невозможно было сказать, что он чем-то отличается от всех остальных. Правда, было нечто неуловимое в его уверенной позе с подогнутой под себя ногой, в этих затертых до дыр джинсах и задумчивом взоре, устремленном к небу, что приковывало внимание и заставляло рассказывать именно о нем, а не о ком-то другом. Похоже, на то были причины…

К слову сказать, ему очень нравилась эта освежающая прохлада. Вообще тот момент, когда дождь заканчивался, и будто бы рождался другой мир, вызывал у него детский восторг. Казалось, что этот мир был лучше и, несомненно, чище прежнего. Вдыхая полную грудь воздуха, пропитанного озоном и влагой, он чувствовал, как дрожь прокатывается по всему телу. В такие моменты особенно приятно думать, что если у природы выходит сотворить такое чудо за одно мгновенье, то может получиться у каждого.

На лице этого странного незнакомца блуждало выражение то ли глубокой мысли, то ли всепоглощающей тоски, ему самому трудно было понять, что было на душе в этот момент. Он ловко спрыгнул с этого рукотворного возвышения на крыше и пошел к краю, навстречу поднимающемуся полукругу солнца. Встав у самого обрыва, он еще раз глубоко вздохнул и осмотрелся – это был обычный мегаполис, который так любит засасывать в круговорот повседневности, и с этого небоскреба хорошо просматривались замысловатые повороты городских улочек.

Еще раз оглядевшись по сторонам, он задумчиво закатал рукава и поднял руки к небу. Начиная от локтя, все выше и выше, вплоть до плечевого сустава они были испещрены символами, которые с первого взгляда казались зловещей клинописью. Правда, стоило сосредоточить на них взгляд и, вглядеться повнимательнее, как первые из них начинали меняться, превращаясь в понятную всем речь, увлекая за собой остальные. Вскоре наш герой уже мог читать оставленную неизвестно кем для него надпись, не напрягаясь, и она гласила следующее: «Будь осторожен. Все не то, чем кажется. Если мир обманчиво привлекателен, и ты чувствуешь только хорошее, задумайся. В мире путешествий нет боли, нет страха и печали. Все имеет вкус, как в воспоминаниях детства и заветных фантазиях, чувства обманчиво идеальны. Если это так, то ты спишь, и есть только один способ выбраться. Прыгай!»

Дочитав эти строки на неизвестном языке, человек опустил рукав вниз и огляделся вокруг. Все было каким-то слишком уж правильным, и это настораживало, все так и звало остаться. Еще раз вдохнув свежий воздух он произнес:

– Ну, была не была! – и с этими словами Арсений шагнул в пропасть.

***

Вы когда-нибудь задумывались над смыслом слова «перемены»? Они приходят в жизнь, хочет человек того или нет, создается впечатление, что мы вовсе не имеем над ними власти. Именно так считал наш герой, один из топ-менеджеров крупной корпорации. Если бы читатель увидел его прогуливающимся по улице, то никогда бы не угадал, о чем он думает в данный момент. Арсений всеми фибрами своей души ненавидел размеренную жизнь, которая из одних четырех стен дома гоняла его в другие надоевшие стены его рабочего места. Радоваться бы да благодарить судьбу за такую жизнь, скажете вы, и будете безусловно правы. Правы для себя, но вовсе не для нашего героя.

К моменту начала нашего повествования он уже давно потерялся – потерялся в своем городе, в своей жизни, потерялся в себе. Вроде бы все, к чему он так долго и упорно стремился, достигнуто, и что теперь? Ну нет дальнейшего вектора, и все тут – застрял на месте, а если человек не движется вперед, значит, он медленно катится вниз. Так считал Арсений, и он имел на это полное право.