Роман Веков (Кукуев) - Три сестры мушкетера. Время поиска

Мне стало немножко не по себе. То ли это все мне чудится, то ли этот философствующий негр, явившийся из вечернего тумана в среднерусских болотцах, просто псих.

А тем временем он, со словами:

– Трос-то у тебя найдется? – бесцеремонно открыл багажник моей машины и любознательно погрузил в него свою кудрявую голову.

– Товарищ, или, как это теперь, господин милиционер, вы туда не лезьте. Трос у меня под сиденьем, а там – очень хрупкий товар. И вы, знаете ли, не очень-то… Не у себя в ментуре.

Негр совершенно не обиделся:

– Ментуру пропускаем мимо ушей, – сказал он вполне доброжелательно, но из багажника вылез. – Тем более, что она – в далеком прошлом. А я, как тебе было сказано, по отчеству – Петрович. Понял?

– А, извините, по имени?

– Абрам.

– Абрам, стало быть, Петрович?

– Люблю сообразительных. Может, и фамилией поинтересуешься? Я скрывать не буду – Ящиков. Абрам, стало быть, Петрович Ящиков. Слыхал?

– Нет.

– А зря. Меня весь район знает. У меня гостиница своя в Большом! Понял? В Москве, знаешь, Большой театр, а у нас – одноименное село. Песня еще такая есть: «Вот на пути село Большое…» Ты мне трос давай, я сейчас тебя к себе свезу. Я каждый вечер по грязи ездию, постояльцев себе собираю, понял? Народ тут вязнет, а его спасаю. Понял?

Я действительно понял, что деваться от него некуда, и дал ему трос. Он прицепил меня к своему джипу и кое-как вытащил.

Принадлежавшая Петровичу гостиница оказалась небольшой, но вполне приличной. Он открыл мне комнату под номером «один», вошел в нее первым, осмотрел находящуюся там кровать, сел на нее и подпрыгнул, доказывая, что мебель вполне надежная, похлопал рукой по полированной поверхности журнального столика, потом открыл дверь в ванную и с особой гордостью констатировал:

– Обе воды есть. Кто жил – не жаловался. Понял?

Я присел на кровать и понял, что страшно устал.

– Петрович, – тихо сказал я, – а машина?

– Машине, как и гостю – полный сервис, – изрек Петрович и удалился из номера.

Белая северная ночь пребывала за окном. В ее абсолютной тишине где-то очень далеко работавший телевизор в порыве жизнеутверждающего идиотизма крикнул: «Есть такая буква»! – и переключился на другой канал.

Дверь открылась, и в комнату снова вошел Петрович. Лицо его выражало сочувствие.

– Машина? – догадался я.

Петрович кивнул.

– Бензин тебе залил, движок включил, а она – ни туда, ни сюда. Что-то мы с тобой по дороге переехали, тяга-то и порвалась. Понял? – добавил он уже без привычного оптимизма.

– Понял, – грустно сказал я.

– Я же говорю – сервис полный. Утром поедешь, я отвечаю. Только надо ее разгрузить.

Мы начали перетаскивать в номер мои коробки, и Петрович снова проявил свою любознательность:

– Так, товар у тебя объемный, но легкий… Чем торгуешь-то?

– Угадай.

– А чего тут угадывать? Это… А правда, чего это?

– Ну, с трех раз…

Петрович прищурился:

– Поставишь, если скажу? А не скажу – сам поставлю.

Я кивнул.

– Памперсы?

– Холодно.

– И сухо, – добавил Петрович со вздохом. – Ладно, про памперсы это я просто так сказал, на пробу. Памперсы шуршать не могут, понял? Это – сухие супы!

Петрович был явно горд своими дедуктивными способностями.

– Чуть теплее.

Я загадочно посмотрел на Петровича.

– Теперь все продавать стали, – старательно размышлял тот, используя последний шанс. – Неужели котлеты для космонавтов?

– Все, Петрович, проиграл.

– Понял. А ведь я же прав – это пищи?

– Пищи, Петрович, пищи, только вряд ли ты их кушать станешь… Сдаешься?

– Сдаюсь, выпивка моя, – сказал он. – Но закуску ставь свою. Заодно и попробуем, смогу я ее съесть или нет.

Для эксперимента на Петровиче я решил пожертвовать парочкой консервных банок и пакетиком сухого корма. Пока мой подопытный бегал за напитками, я вытащил кошачий домик, поставил внутри его мисочку, насыпал в нее содержимое пакета, а банки расположил перед входом. Затем я достал поводок, баночку витаминов, флакон шампуня, несколько игрушек и все это красиво разместил перед домиком. Я так увлекся импровизированной презентацией, что не заметил вошедшего Петровича и даже вздрогнул от его слов.

– Кончай, парень, в куклы играть. Освобождай место для праздничного застолья.

В руках он держал бутылку спирта «Рояль» и банки с пивом.

– А это не куклы, – ответил я. – Это я тебе закусочку готовлю.

Петрович взял в руки банку.

– Они что, из кошек? – Он с удивлением посмотрел на меня.