Григорий Гуронов - Небесные корсары Амадеус

Все корабли были буквально эталонами минимализма, потому что на возведение не только их, но и верфи для их строительства, техники, брони для воинов и всего прочего, что невозможно и перечесть, было задействовано неимоверное количество ресурсов. Сталь стала дороже золота.

А потому лишнего в них не было ничего: ни одной переборки, ни вилки в столовой, ни винта в корпусе. И конечно же, ни о каких украшениях даже речи не шло.

Всё было нацелено строго на функционал и выживаемость.

Но корабль командора Идриса был переделан под нужды Небесных корсаров: пустующие казармы превратили в дополнительные трюмы, куда начали складировать награбленное «добро». И так как после перехода на другую сторону баррикад количество легионеров и людей в команде сократилось не меньше чем на две трети, почти все жизненно важные системы корабля и вооружения были переделаны под автоматику.

Изначально при создании кораблей такой подход был назван нерациональным и, более того, опасным, ибо люди в первую очередь должны были рассчитывать на свои силы.

Но у корсаров такой выбор уже не стоял. Это был вопрос выживания.

Сам корабль был трапециевидной формы, сто метров в высоту и в десять раз больше в длину, с расширением в месте расположения двигателя. Его нос был остриём, большая часть корпуса – клинком, а двигатель – эфесом.

«Нептус» нёсся сквозь гиперпространство к системе Миркелия, столицей которой была планета Аргиан.

Сэндэл шёл в офицерскую комнату отдыха. Несмотря на то, что на Аргиан они летели не ради достопримечательности, о которой ходили легенды по всем мирам, а ради мести или, по крайней мере, продвижения на пути к ней, капитан находился в приподнятом настроении: была на этой планете ещё одна отдушина.

Ах да, ещё они считались преступниками в этой системе и во всех остальных, коими правило местное правительство. Им обещан расстрел, но это мелочи.

Зайдя в помещение, Сэндэл непроизвольно улыбнулся: несмотря на разнообразие характеров у его друзей и офицеров, всех их сближали карточные игры и любовь к выпивке. Всех, кроме командора, но он всё равно отдыхал вместе с товарищами, проглядывая новостные сводки и следя за спортивными событиями.

– О! Капитан! – отозвался Гриер, перетасовывая карты с лицом настоящего профи. – На вас раздавать?

– Пфф, я когда-нибудь отказывался?

– Налить эля или чего покрепче? – поинтересовался следом Эбер, а потом добавил, ехидно ухмыляясь: – Хотя нет, вы не пьёте сегодня.

– Почему это? – почти возмущённым тоном спросил Вальдер, но, оглянувшись на Эбера, ответил сам: – А-а-а, кто-то должен быть свеженьким завтра.

Все присутствующие заулыбались.

– Идрис, какой счёт? – спросил капитан, садясь за стол к картёжникам.

Командор несколько секунд молчал, смотря в экран, а потом, растерянно повернувшись, ответил:

– Да я вообще новости смотрю. Но! – уже более бодро начал говорить он. – Если вам интересно, то марьянские хряки вновь продули мустангам.

– А когда-то хорошо играли, – добавил Вальдер.

– Так что там по новостям? – заинтересовался Сэндэл.

– Пишут, что не все солдаты возвращаются с приграничных секторов. Хотя это тянет на утрирование фактов. Ничего интересного, в целом.

– По-моему, они знали, кто я, – внезапно произнёс капитан и осмотрел присутствующих.

Эбер отложил свои карты и, облокотившись на стол, оказался ближе к своему командиру.

– В каком это смысле?

– Один из этих бойцов сказал, что рад встретиться со мной в бою. Наконец-то рад!

Затишье.

– Ну… Вы ведь мастер ближнего боя. Ваше имя на устах, – подал голос Гриер.

– Может, и так, но ты прекрасно знаешь, что это не только из-за моего умения обращаться с мечом. Тем более кроме меня есть много сильных воинов.

– А вы сообщите нанимателю, что у нас возникли трудности? – вмешался Идрис, сменив тему.

– Пока нет. У нас ещё есть время на выполнение заказа. Разберёмся сами.

– Ох, и на много же вопросов придётся ответить аргианским пиратам, – заключил лейтенант-здоровяк, кинул свои карты на стол и осушил кружку одним залпом. – Многих из тех ребят, кто остался там, я знал уже не один десяток лет, – сказал он после того, как допил, и тяжело вздохнул, сверля взглядом пространство. Товарищи не перебивали его, и Эбер продолжил: – Надо бы отправить родным Дункана компенсацию. Он был хорошим малым.

– Ты не так долго его знал, – пренебрежительнее, чем надо, заметил Вальдер, никогда не отличавшийся особым чувством такта, когда речь шла о смертях, и в том числе смертях легионеров. – Сражался и умер. Что теперь?