Артём Савин - Смерть предпочитает убивать изнутри - Крах невежества

– Слушай, я так и не могу понять – заговорил Никита, – почему зона карантинной называется? Может туда надо со средствами индивидуальной защиты соваться?

– Почему карантинная? – ответил я. – Потому что военные официально не поддерживают порядок и не гарантируют безопасность людей, попавших в эту зону. В ней много зараженных и нет средств связи с внешним миром.

В этот момент времени меня снова отвлекли:

– Ну что опять? – спросил я с ноткой раздражительности.

– Я слышал, вы в Уфу отправляетесь, – проговорил какой-то здоровяк на английском.

– Это что, американец? – проговорил Иван с небольшой брезгливость в голосе, рассматривая человека. В руках у человека была большая зеленая сумка, а одет он был в камуфлированную форму, и, вероятно, его прошлая деятельность была связана с военным делом.

– Я тоже хотел бы туда добраться, – продолжил говорить он на английском. – Не возьмете ещё одного бойца к себе в команду? Меня зовут Сэм Кларк, я когда-то жил в Америке, но за несколько лет до катастрофы был вне закона в своей стране и жил у вас, в России, – вновь проговорил он.

– Кто-нибудь понял, что он сказал? – решил уточнить Никита.

– Это действительно американец, – ответил я, поняв большинство его слов. – Хочет присоединиться к нам.

– А что он умеет? Какая у тебя подготовка, Американец? – обратился к нему Иван.

– Пять лет в спецназе морской пехоты. Двадцать одна боевая операция, – проговорил он на ломанном русском, поняв его слова.

– Все-таки могёшь немного по-нашему, – усмехнулся он. – Но боец лютый, ничего не скажешь. С таким точно не пропадешь, – обрадовался Иван. Сэм был чуточку больше и выше Ивана по габаритам, и Смольников начинал видеть в нем конкурента по силе.

– А оружие? – спросил Никита.

– Штурмовые винтовки. Но стрелял из пулемета, винтовки, водил бронетехнику.

– Ладно, Сэм, – решил спросить я уже на английском. – Если не секрет, что тебя так тянет в Уфу?

– Думаю по той же причине, что и вы – подальше от проблем центра. Ну и начать новую жизнь, разумеется, – проговорил он на своем родном языке.

Мы долго обсуждали вопрос принятия нового члена экспедиции. Многие из нас не могли владеть иностранным языком свободно, как это делали мы с Машей и Вовой, чтобы можно было спокойно переговариваться с нашим членом экипажа, но набор простых и понятных русских слов и предложений он знал хорошо. В конечном итоге мы решили не отказывать желанному путнику разделить с нами бремя путешествия, поскольку любая лишняя пара рук в таких опасных жизненных ситуациях всегда могла пригодиться.

***

Сегодня с погодой не повезло – было пасмурно, периодически лил дождь, иногда дул холодный промозглый ветер. Маша в шутку предположила, что дело близится к снегопаду.

Наш поезд покинул Казань. Товарищей зацепила моя речь – все были настороже. Поскольку они знали, что я единственный из отряда поддерживал общение с Зориным, то все мои слова воспринимали крайне серьезно. Первую смену по управлению поездом держали Салман с Никитой. Вова с Машей находились где-то в купейном вагоне, а Иван, как всегда, наслаждался одиночеством в дзоте на цистерне. Мы же с Сэмом несли дежурство в вагоне с автомобилем.

Первое время нашего путешествия, до самого Зеленого дола, я много болтал с новым членом экипажа. Мне было интересно узнать, как его занесло в Казань, да ещё и после катастрофы, что в Америке говорили после «Зацветшей резни» и как так получилось, что в Америке его стали считать предателем.

– Много всего произошло, – начал Кларк свой рассказ. – Когда у вас случилась эта «Зацветшая резня», я тогда уже офицером служил и заподозрил неладное, когда пару подводных лодок адмирал отправил к берегам Испании, будто бы на учения. Только потом выяснилось, что они через субмарины переправили в Америку чужие технологии. Как только я начал копать информацию, в ЦРУ уже давно следили за моей активностью, и вскоре, меня обвинили в измене. После побега мне потребовалось несколько перелетов между странами, пока я не оказался здесь, где меня приняли как беженца и защитили. Военные навыки и образование помогли мне хорошо устроиться в обществе, долгое время ремонтировал автомобили и преподавал в спортивной секции. После катастрофы перебрался в Казань, где немного подрабатывал, помогая в строительстве военной базы, а также тренировал остальных бойцов, да и сам собирался податься на службу. Жаль, что только языковой барьер немного сказывался на мою занятость, но это вопрос времени.