Натали Якобсон - Амаранта – пленница короля эльфов. Пленники волшебного царства

Кто-то позвал Амаранту по имени из противоположной части птичника. Она встала и огляделась. Вроде бы кругом никого. Если только с ней не заговорила очередная птица. Амаранта заметила большую клетку с разноцветными голубями. Кроме белых и черных в ней гнездились голуби всех оттенков радуги.

От подвешенной к потолку ромбовидной клетки лилось жаркое сияние, будто солнце достали с небес и заточили за прутьями. В клетке сидела настоящая жар-птица. Ее блистающий хвост свешивался через прутья вниз, подобно павлиньему. Только в отличие от окраса павлинов, он целиком был оранжевым. Амаранта коснулась его и обожгла пальцы. Даже огонь в камине так больно не жжется!

– Ну, ты и жгучая! – не удержалась Амаранта от гневного замечания.

– Так не трогай без разрешения! – нагло парировала жар-птица.

– Прости! – Амаранта снова так удивилась, услышав птичью речь, что не обратила внимания на высокомерный тон жар-птицы. Такое роскошное создание имеет право гордиться собой.

Рука жутко болела. Жаль, рядом нет Дагды, чтобы исцелить ее одним поцелуем.

– Обернись! – ее звал, как оказалось, павлин.

– Что ты хочешь? – Амаранта послушно двинулась к нему.

– Приятно, что сюда зашла леди, которая меня понимает, – признался он. В огромной клетке с компанией белых павлинов, он выглядел лишним. Его перья были зеленовато-синими. Амаранта подняла одно выпавшее у него перо.

– Ты красивый, – похвалила его она. – Жестоко держать тебя в клетке, когда в саду так солнечно и тепло. Хочешь, отпущу полетать?

Амаранта тронула щеколду, но та не поддалась.

– Не стоит! – павлин распахнул пышный хвост. – В саду нынче опасно. Нас заперли, потому что из цветника исчезали павлины. Говорят, туда по ночам наведывается королева фей, вытаптывает цветы, ломает кусты роз, крадет и убивает птиц.

– Королева фей? – Амаранта нахмурилась. – Впервые о такой слышу. Ее точно не было на нашей свадьбе с Ангусом.

– И хорошо! Иначе твоих подруг там бы недосчитались, как птиц в саду. Королева фей очень кровожадная, особенно, когда речь идет о миловидных девушках, вроде твоих наперсниц.

Любопытно, где павлин уже успел увидеть ее подруг? Его на какое-то время выпускали из клетки или все ее спутницы уже наведывались в птичник? Или он назвал их миловидными лишь для красного словца? Павлин был явно рад хоть с кем-то поговорить, поэтому мог болтать впустую.

– Не верь ему! – голос, будто сотканный из мрака, позвал издалека. От него тут же заболели уши.

Амаранта оглянулась на звук. Он исходил из самого дальнего уголка залы. Вначале ей даже показалось, что там ничего нет, кроме тупика, но стоило приглядеться, и за клетками обнаружился узкий проход.

– Не ходи туда! – заволновался павлин, но Амаранту уже было не остановить. При дворе на ее родине поговаривали, что любопытство до добра не доведет. А она, как назло, была крайне любопытной.

К тому же, что опасного может быть в птичнике? Здесь ее муж всего лишь коллекционировал птиц, а не занимался чародейством. Хотя темный закуток в конце птичника намекал именно на колдовство.

Амаранта уже успела наглядеться на все виды птиц: от страусов, ибисов и павлинов, до мелких синиц и воробьев. А это, что за птицы? В самых дальних рядах, будто в надежде, что никто их там не заметит. Клетки у них не золоченые, а из какого-то диковинного сплава, запираются на ключи, а не на щеколды. И где же сами ключи?

Амаранта дернула узкую дверцу одной клетки и жуткая птичья лапа с тринадцатью когтями чуть не оторвала ей руку. Внутри клеток, отлитых в форме башенок и крепостей, неистово гоготали то ли птицы, то ли монстры: рогатые, шипастые, сразу со множеством лап или с несколькими головами. У одной птицы была даже злобная человеческая голова, но разговаривать она не умела, только свистеть.

– Это алконост! Держись подальше! – сказал вдруг кто-то, не по-доброму шипя.

Амаранта заметила в нижней клетке большого то ли кречета, то ли монстра. Ей стало дурно от его вида.

– Не хмурься так, красавица! Не всем так повезло с внешностью, как сиятельному Дагде, – с сарказмом протянуло птицеподобное существо. – Считаешь меня чучелом, а его красавцем? Знала бы ты, как все обстоит на самом деле. Ты бы удивилась!

Хохот птицы был подобен злобному эху. От него мороз пробежал по коже.

– Кстати, тебе понравилось понимать трескотню глупых соколов, ястребов и куропаток? Однажды поцелуй эльфа одарит тебя способностью слышать, о чем говорят капли дождя и огонь в камине. Это может свести с ума! Бойся даров Дагды.