Натали Якобсон - Амаранта – пленница короля эльфов. Пленники волшебного царства

Золотые розы тихо звенели на ветру. Их звон напоминал пение. С таким подарком и менестрели не нужны. Розы сами поют ей серенаду.

При одном воспоминании о лице короля эльфов сердце забилось, как птица в клетке. И почему только эльфы так красивы, что от одного их вида замирает дыхание? Природа посмеялась, создав людей, стареющих и несовершенных, рядом с такими волшебными созданиями. Понятно, почему люди и эльфы без конца воевали. Двум таким разным расам, как человеческая и волшебная, на одной земле не ужиться. Более сильные в итоге выживут более слабых. Так может и держаться стороны более сильного? Амаранта зажмурилась, пытаясь уйти от наваждения. Кто-то точно внушает ей эти мысли.

Щебетание птиц вдали тут же ее отвлекло. Оно раздавалось в зале за аркой, испещренной рунами. Откуда только в человеческом замке взялась мрачная арка с рунными надписями по краям? Она больше подошла бы к атмосфере жилья эльфов. Хотя, зная нрав Ангуса, он наверняка воздвиг эту арку, как оберег от колдовства. Тогда сейчас в ней уже нет необходимости. Ведь с волшебным миром заключен союз.

Возле арки было удивительно тихо. Лишь доносилось из залы чириканье птичек. В замке ведь где-то находиться большой птичник, обустроенный самим Ангусом. Вероятно, это он самый и есть. Ангус хвастал тем, что тут собраны самые редкие виды птиц: как местных, так и заморских. Нужно пойти посмотреть.

Инфанта, летевшая за госпожой, насторожилась.

– А что там?

– Похоже, что замковый птичник. Помню, как у меня на родине Ангус купил для него белых павлинов, а одного особого пестрого попугая-ара он выиграл в карты у королевского советника. И еще он выкупил у мореплавателей настоящего альбатроса. Он всюду собирал разнообразных птиц. Так что тут должно быть красиво.

– Нет, туда я не полечу! – белой Инфанте стало плохо от вида клеток. Она вспорхнула и села на фонтан у арки.

– Как хочешь! – сама Амаранта зашла в птичник и удивилась тому, каким приятным и теплым был начищенный до блеска пол. Ступать по нему то же самое, что по плыть по волне солнечного света. Какие-то лица наблюдали снизу. Наверное, они были нарисованы на полу, но рисунок стерся. Все равно она могла различить, что вокруг этих лиц проступают очертания рогов, крыльев и острых ушей.

– Еще одна птичка сама пришла, чтобы занять место в клетке, – зашептали они. – Заморская птичка по имени Амаранта.

– Что? – Амаранта обернулась на голос, хоть он и исходил прямо из пола. Но если впереди никого нет, значит говорившего надо искать сзади.

Позади нее действительно взметнулось нечто оранжевое, похожее на фигуру из пламени. Оно быстрым вихрем метнулось к окну и исчезло. Амаранта даже толком не успела его рассмотреть.

Ну и пусть! Породы птиц интересовали ее куда больше, чем какой-то проказник. В клетках пели соловьи, пыжились снегири и зяблики, хохлились пестрые попугаи всех цветов и размеров. Тут были и канарейки, и жаворонки, и кардиналы, и малиновки, и даже пара розовых фламинго. Внутри клеток было просторно, кругом стояли кадки с пальмами. Сами клетки тоже были выкованы весьма причудливо. Прутья сплетались то в форме сердец, то в виде пальмовых листьев, то арабесками или цветочными узорами. На решетках сверкали серебро и позолота.

– А лебедей в садовом пруду ты уже навещала? Передай им привет от меня!

У нее горячка? Или малиновка в круглой клетке действительно с ней заговорила.

Амаранта присела перед клеткой и прикоснулась к прутьям. Вроде птица, как птица. Не может самая обычная не волшебная птица говорить с ней человеческим языком.

– Так передашь?

Амаранта медленно кивнула.

– Хорошо! – малиновка даже не клюнула ее в пальцы, хотя находилась в миллиметре от них.

– Тебе тут неплохо? – решила поддержать беседу Амаранта. – Или хотелось вернуться на волю? В лес, например?

– Только не в лес! – малиновка даже испугалась. – Там меня как-то раз оседлали пикси и заставили возить на себе их экипаж из кленового листа. Было жутко неприятно.

– Пикси?

– Да, такие крохотные феи и эльфы, размером с наперсток. Они злее рослых эльфов.

– А эльфы злые?

– Не все!

Амаранта с трудом осознавала, что способна не только понимать язык птиц, но и разговаривать с ними. Если только ей все это не сниться. На родине за морем она за собой такой способности не замечала. Ну, разве только один раз. Да и то могло лишь показаться.

– Ты красивая! – хором заметили канарейки из соседней клетки.