Антонина Иванова - Не называй его Титаником

Временами, прокручивая в памяти прошлые годы, мистер Мур задумывался над будущностью своего продвигающегося дела. Из памяти ещё не стёрлись чёрные дни великого экономического краха, из которого он выкарабкался, «ободрав ладони в кровь, разодрав душу в клочья». Не все смогли выбраться из этой черной дыры. А он не только вылез, но и хорошо поднялся. Кто же это всё сохранит, приумножит… На кого он может положиться… И кроме Джона преемником никого не предвидел. «Этот малый показал себя толковым. Только такого склада человек сможет вытащить и себя, и бизнес из пучины отчаяния» – думал мыловар о своём молодом родственнике. Джон отмечал, что хозяин мыльной индустрии относится к нему с видимым пиететом. Обходя мыловаренные цеха, вдыхая ароматизированные запахи мыльного варева, видя успех своего творчества Джон уже не чувствовал себя бедным родственником. Сопричастность к преуспевающему бизнесу мистера Мура укрепляла в Джоне желание творить. Сделав основой мыловаренного производства растительные составляющие, исключив животные жиры, Джон ещё более потрафил родственнику, который был приверженцем вегетарианства. Веганский товар стал фишкой на американском и европейском рынках. Радуясь явным успехам Джон всегда думал о Клер. А письма он ей так и не написал. То есть написал… Но только одно имя, которое он и во сне произносил с придыханием, было написано в ответном послании. Целый лист – одно имя, и больше ничего.

«Однако скоро День Благодарения. Клер должна приехать домой. Вот тогда…», – вдохновлял себя Джон, трепетно ожидая этого дня.

Накануне Дня Благодарения Клер приехала на каникулы.

Войдя в магазин, осмотревшись и не увидев за прилавком Джона, Клер как-то померкла. Но разнообразный арсенал мыльных фигурок вдохновил девушку.

– А здесь работал Джон…

– Работал, – не сводя глаз с незнакомки, исполнительно произнёс продавец.

– А где он сейчас…

– Он теперь в цехах работает. Но заходит посмотреть, как реализуется товар.

С Джоном Клер столкнулась в дверях, когда выходила из магазина. Чуть не уронив ящик с мыльной продукцией, юноша осторожно поставил его у ног девушки, отгородив ей путь к отступлению. И как в первый раз их знакомства дыхание перехватило. Однако он быстро пришел в себя, и, взяв Клер за руку, помог ей обойти преграду. Так, взяв-шись за руки, они дошли до городского парка. Сердце у Джона колотилось, словно пойманная в силки птица. Он крепко, не ощущая этого, сжимал руку Клер. Понимающая улыбка на её прекрасном лице наполняла его ликующей радостью. Джону хотелось так много сказать девушке, предугадывать любое её желание. Но слова застряли в лабиринте его чувств. Говорили его глаза. Восторженный блеск ярче слов демонстрировал его счастье, наслаждение любоваться Клер. И опять больше говорила Клер. Она призналась ему, что сначала была в замешательстве от его безмолвия. И задорно засмеялась, услышав, что он ей написал целый лист… Обратив свой лучистый взгляд на Джона, Клер озорно поинтересовалась: а не появилась ли у него девушка…

Джон в растерянности остановился. «Нет. Нет» – застряло на выдохе. Боясь, что его замешательство Клер не правильно воспримет, Джон с порывом произнёс:

– Это ты. Ты – моя девушка.

От этого признания у Джона волнительно заколотилось сердце. Дыхание перехватило. Но его влюбленный взгляд говорил больше, чем не высказанные слова. Когда девушка стала прощаться, Джон, сожалея о мгновенно пролетевшем времени, робко предложил:

– Может еще погуляем…

– Сегодня вернётся отец. Я должна быть дома, – и протянула Джону руку. Рука была теплая, мягкая. Ему очень не хотелось выпускать эту милую ручку. Клер нежно улыбнулась. В её глазах Джон прочитал ответ на его чувства. «До завтра», сказанное его девушкой, прозвучало обещающим продолжением их сердечного влечения.

Джон с блаженной улыбкой думал о Клер и завтрашнем дне. И этот день он воспроизводил в самых окрыляющих сценках. Видения были прекрасными, а он – самым счастливым в этом городе.

В День Благодарения мистер Мур устроил обед для своих подчиненных. Этот ленч был по-настоящему праздничным. Обилие яств на столе говорило, что скудное время в прошлом. Вегетарианство мистера Мура не позволяло зажарить индейку, однако птица, как эмблема праздника, присутствовала. Под восторженные возгласы пернатый символ водрузили на стол. Воздав индюшке почести горсткой овса, её помиловали. Обрадованная господней милостью птица, тряхнув алой бородой, неспешно передвигая мощными ногами, под бурные аплодисменты спрыгнула со стола и скрылась. Наблюдая, как сидящие за столом замерли в благодарственной молитве, Джон тоже склонил голову в покорности. Он знал за что надо благодарить Всевышнего. С чувством одухотворенности молодой человек про себя произнес: «Господи! Спасибо за счастье, которым ты меня вознаградил в лице Клер».