Виктор Ракшин - Сила тока

– «Извините, не могли бы вы мне помочь?»

– «В чем собственно дело?» – спросил лейтенант. И сразу выражение лица его стало намного старше.

– «Дело видите ли в том, – засеменил Оська, – мы, я то есть и мои друзья».

– «Давай коротко и чётко» – сказал лейтенант.

– «В общем мы хотим на войну» – отчеканил Оська.

– «А сколько тебе лет и твоим друзьям?

– «Мне шестнадцать с половиной, вот мои метрики, а друзьям скоро пятнадцать будет».

Лейтенант плюнул на окурок, затоптал его ногой и сказал:

– «вот что друг, стой здесь я сейчас уточню кое-какие вопросы и выйду к тебе».

Оська сел на лавку тут-же в курилке. Увидел, как «Прыщ» с «Фиксой» машут ему руками. Оська погрозил им кулаком, давая этим понять, чтоб стояли и не дёргались. Ждать пришлось долго, Оська уже было подумал, что лейтенант специально отмахнулся от него таким способом. И тут он увидел лейтенанта, который шёл совсем, с другой стороны, от входа в комиссариат. Когда он успел выйти Оська не заметил. Рядом с ним шёл ст. лейтенант с красной повязкой на рукаве на которой было написано дежурный по сбору. Они о чём-то горячо говорили, Оська расслышать и разобрать никак не мог из-за шума вокруг. Когда они подошли к Оське, ст. лейтенант строго сказал:

– «Давай все твои документы какие принёс с собой».

Оська достал: метрики, справку об окончании курсов электромеханика, школьный табель и справку об окончании семи классов средней школы. Все передал ст. лейтенанту в руки. Тот внимательно пересмотрел их, ещё раз перечитал справку об окончании курсов электрика, помолчал и кивнул: «пошли за мной». Старшине за дежурной стойкой сказал: «он со мной», старшина козырнул и мотнул головой. Прошли по длинному коридору, все ходили туда-сюда толкая друг друга и сталкиваясь. Почти в конце коридора зашли в кабинет, весь обделан красным деревом. За столом сидела молодая секретарша, что-то быстро печатала. – «Я к самому, – сказал ст. лейтенант, – мы договаривались». Секретарша кивнула. Ст. лейтенант скрылся за дубовой дверью. Минут через десять он вышел и обратился к секретарше:

– «Маша выпиши молодому человеку повестку на послезавтра на 10:00».

– «Хорошо, Андрей Николаевич».

Он повернулся к Оське: – «сейчас тебе выпишут повестку, явишься без опозданий, вот твои документы». – «А, а как мои друзья?» – «А твои друзья, – сказал ст. лейтенант, пусть приходят на следующий год, на них войны ещё хватит», и ушёл. Оська дождался пока Маша ему отпечатала повестку, пошёл на выход и очень удивился, когда дежурный старшина сделала ему под козырёк.

Выйдя на улицу, увидел, как «Прыщ» и «Фикса» машут ему рукой. Он с трудом пробрался сквозь толпу к ним. Рассказал все как есть, чему они сильно расстроились, но делать здесь больше было нечего. Решили идти к пельменной, оказывается мать «Фиксы» дала ему рубль, пришла мысль купить бутылку «Волжского» и искупаться.

Два дня провели ничего не делая, валялись на пляже, купались, играли в карты.

25 июня Оська опять проснулся рано, не спалось, в голове кружили мысли что вот он сегодня, как все новобранцы тоже стал таковым. Призовётся в Красную армию. Как гордо он сегодня будет сидеть за столом в честь его проводин, сердце взволнованно билось. Время шло медленно. До восьми часов сходил до Камы, утро было ясным и тёплым, решил идти домой. Вошёл в дом, мать с Катькой уже встали. Мать гремела кастрюлями у печки, Катька надевала чулки сидя на кровати. Какая-то она вся не уклюжая, подумал Оська. Вроде бы с лица и ничего, но что-то в ней было такое, какое не должно быть в молодой девушке. Толи её измотали скитания и сиротство. Всегда молчаливая и настороженная, как пугливый заяц. Оська подошёл потрепал её по пышным волнистым волосам, вот и опять втянула шею, насторожилась, били её что ли, ничего она никогда не рассказывала.

Он сел за стол, спросил у матери: «завтракать-то будем?» Мать, не отрываясь от кастрюль ответила: «Есть вчерашняя варёная картошка, да вот сейчас натолкла свежего зелёного лука (называли этот салат луковая соль) да кружка кислого молока (простокваша)». «Ну ставь на стол тогда» – сказал Оська. Катька тоже села за стол. «Иди хоть морду сполосни, – не со злобы сказал Оська, – а то вся сонная». Катька молча встала, пошла к умывальнику. Ели молча, каждый думал о своём. Тишину нарушила мать:

– «Ося, а чо уйдёшь и больше не придёшь домой-то?».

– «Как это не приду, отпустят собрать вещи наверное, да и проститься, не знаю я вообще-то».