Елена Мейсак - Делиец

И не дожидаясь ответа, потянул ее за собой.

Купив билеты, они прошли в укутанную в полумрак башню.

– Как здесь красиво! – вымолвила она почти шепотом.

Они гуляли внутри, поднимались по крутым лестницам, ходили вдоль стен, любовались красотами старого города, пока неожиданно не полил сильный дождь.

Дождь был удивительно редким посетителем в этих краях, и, как и подобает столь долгожданному гостю, пришел с кучей подарков в виде острозубых молний и громогласных раскатов, а также ушата воды, которым щедро окатил незадачливых посетителей крепости.

Пока Делияр и Наташа спустились с крутой лестницы и добежали до ближайшей укрытой кирпичом бойницы, они промокли до нитки.

Бойница оказалась слабым утешением, и продрогшая Наташа, ускользая от мелко бившей ее дрожи, инстинктивно подалась вперед.

Делияр, не силах больше сопротивляться нахлынувшему на него безумию, обнял ее и ласково прижал к себе, легонько касаясь губами ее промокших волос.

И это было именно безумие, о чем он прекрасно знал. Несмотря на все видимые нестыковки, его сильно тянуло к своей спутнице, сильнее, чем он мог предположить. И это было не только то, о чем обычно думает любой мужчина, прижимая к себе красивую женщину. С ней он чувствовал себя очень спокойно и как-то уютно, что ли. Как будто вновь вернулся в свой дом, не видевший его десятки лет.

Все жизненные бури были ему нипочем, пока он вот так стоял, держа ее за плечи. Он уже переживал похожее чувство однажды. С другой Наташей и в другой жизни, но переживал. Еще до того, как жизнь продала ему билеты на свой спектакль из дерьма и грязи, определив в нем роль не зрителя, а самого активного участника.

И это объятие означало лишь одно: если он не остановится прямо сейчас, он вываляет ее в этой грязи вслед за собой.

– Мы должны немедленно убираться отсюда, – глухо пробубнил он, – иначе мы окончательно замерзнем и простудимся. Вот, глотни это, оно поддержит твои силы до горячего душа.

Он расцепил тиски и мягко протянул ей пластиковую бутыль с чаем.

Отхлебнув из горлышка, она закашлялась. Господи! Что тут? Жидкость обожгла ей горло, словно огненной рекой.

Она почувствовала, как сильная ладонь ухватила ее продрогшую руку и тянет к выходу.

– Постой. Я должна тебе кое-что рассказать.

– Давай потом. Сейчас не лучшее время.

– Я знаю. Но если я не решусь сейчас, я не решусь уже никогда. Помнишь, ты сказал мне в том кафе на холме, что видишь смерть рядом со мной? Прости, что хотела обмануть тебя. Я действительно не домохозяйка. И никто не бросал меня с детьми. И смерть действительно очень долго ходила рядом со мной. А может быть, я носила ее внутри себя, словно бомбу замедленного действия, ожидая момента, когда она рванет напалмом, погребая под собой все, что мне дорого.

Он вопросительно смотрел на нее, не шевелясь более.

– Когда-то очень давно у меня был парень. Мы любили друг друга и мечтали о свадьбе, но мои родители оказались против. Вскоре я поняла, что беременна. Я была вне себя от счастья, казалось, наша любовь будет вечной. Но когда я рассказала ему об этом, он бросил меня. Наверное, в этой истории не было ничего необычного. Я решила оставить ребенка, и когда была на шестом месяце, повстречала Джона Хоггарта, который сделал мне предложение. Я не любила его, но зато он меня любил, и мне казалось, его любви хватит на двоих. Когда родилась Алиса, первые несколько месяцев я жила, как в раю. А потом создатель взял, да и понял, что в рай поместил меня зря. И чтобы исправить свою ошибку, он отдал меня на произвол судьбы. Когда Алисе исполнилось три месяца, я забеспокоилась, что она не гулит, как обычный нормальный ребенок, а все время молчит. И плачет она как-то тихо. Это открытие стало вратами в мой персональный ад. Месяцы мотания по врачам и новые сюрпризы из преисподней. Еще через несколько месяцев оказалось, что девочка не сможет ходить и всю жизнь проведет в инвалидной коляске. И почти целый год никто не мог сказать, что же с ней такое. Мы с Хоггартом лечили ее в лучшей московской клинике, спустили почти все деньги на больницы и бесконечные обследования, врачей и анализы.

– И что было потом?

– Потом… – ее голос начал дрожать в унисон телу. – Потом мы повезли ее за границу, и там-то и обнаружилось, что у девочки редкое генетическое заболевание, которое со временем превратит ее жизнь в кошмар. Врач удивился, как ребенок с таким диагнозом вообще смог родиться. Обычно такие отклонения видно на дородовом скрининге, только я так сильно хотела ребенка, что его не сделала. И теперь моя дочь должна была умереть еще до достижения первого года жизни, понимаешь? Года! – она громко заплакала.