Сергей Шангин - Вторжение

Зал, если не считать гроба с покойной, был абсолютно пуст, словно церемония ещё не началась или уже закончилась и все разошлись в ожидании, пока служащие вынесут гроб к автобусу для поездки к месту упокоения.

Неожиданно, словно кто-то дал разрешение свыше, прямо из воздуха начали появляться детали, наполняя пустынный до этой поры зал людьми, звуками, запахами. Как из тумана, деталь за деталью проявлялось окружающее гроб пространство. Поначалу они дёргались, когда прямо рядом с ними возникал человек. Понимание призрачности существования ещё не стало привычкой, второй натурой, казалось, что сейчас произойдёт удар, но их присутствия никто не заметил, все были озабочены прощанием с лежащей в гробу девушкой.

Она и не заметила, как её буквально притянуло к гробу, какая-то незримая сила тащила всё ближе и ближе, напрочь отметая нежелание увидеть себя лежащей в гробу. Тем не менее, она неожиданно впилась взглядом в знакомые черты, на автомате подмечая, какой макияж сделал мастер, и как бы она сделала по-другому, если бы…

Ей хотелось завыть в голос, упасть на грудь этой глупой девчонке, покончившей с жизнью столь безрассудно. Если бы можно было всё изменить, сделать шаг назад во времени и пространстве, она бы обязательно отступила от края. Но это нереально, как невозможно шагнуть обратно в жизнь из мира мёртвых. Она внимательно вглядывалась в лица окружающих, запоминая их так, словно и её саму совсем скоро похоронят вместе с телом.

Возле самого гроба во всём чёрном сидели на скамеечке пожилые женщины и девочка лет десяти. Картинка выглядела странной, создавалось ощущение, что невидимый художник жалеет красок, прорисовывая отдельные фигуры то штрихами, то лёгкими мазками, то полной, дышащей жизнью палитрой.

– Мама, бабушка и сестрёнка, – прошептала сквозь слёзы Алина. – А это соседи, вон там одноклассники тусуются за спинами.

– Странно, – сиплым шёпотом отозвался Михалыч, – если ты только что спрыгнула, как ты уже в гробу оказалась? Не бывает так, я это точно знаю, дня три нужно на всякие оформления. Так что пацан прав, где-то мы все мотались до этого дня.

– Михалыч, может, уже и больше, чем три дня прошло. Кто знает? Мы гадаем – вторник, четверг, воскресенье, кто скажет, сколько на самом деле времени прошло с момента нашей смерти? Ты когда спрыгнула? – он прикоснулся к плечу, погружённой в мысли девушки.

– А? Что? Утром, в воскресенье. Рано очень было. Все спали ещё. Я же говорила уже. И что из этого?

– Дата какая была? – Егору явно не хватало терпения.

Для него вопрос был совершенно прозрачен, потому что прямо в зале висело табло со временем и текущей датой. Для удобства скорбящих, по всей видимости, чтобы не забыли, когда именно произошло прощание с усопшим. Да и за временем удобнее следить, ведь на каждое прощание его отводится строго определённое количество.

– Я помню, что ли? – не понимая, чего от неё хотят, огрызнулась Алина. – Ну, четырнадцатое, вроде.

– На табло восемнадцатое. Так что по-любому нас сюда не сразу занесло. Ты ушла позже всех. Кому было нужно собирать нас в кучу именно сейчас?

Алина не обратила внимания на слова Егора, всеми чувствами погрузившись в окружающие звуки, образы. Ей показалось странным, что стоило прислушаться к любому разговору, хоть самому отдалённому, как он тотчас приближался, удовлетворяя её любопытство. Пёстрый шум голосов, сморканья в платочки, всхлипывания и сожаления словно по команде отодвинулись в сторону, на первый план вышел разговор двух парней, прячущихся за чужими спинами.

– Ваще, Толян, прикинь, не думал, что она такой дурой окажется, – жаловался один другому, стараясь говорить настолько тихо, чтобы никому другому не было слышно.

– Чо, залетела? – с пониманием спросил Толян.

– Ага, прикинь, всего разок перепихнулись и сразу залёт, – он сплюнул от досады. – Я ей говорю, купи таблеток, сейчас всё таблетками можно сделать, раз и не будет ничего, как высморкаться.

– А она чо? – флегматично поддержал разговор собеседник.

– Чо? Сказала, рожать будет!

– Чо, в натуре? Дура что ли? Кто сейчас рожает?

– Ну, я ей уже и так и эдак, не догоняет, дура. А мне чо делать? Чо я родакам скажу? Ну, я сам таблеток купил, ей в коктейль подсыпал и все дела. А у неё крышу снесло, взяла и спрыгнула дура! Хорошо, что сразу на глушняк, а то бы разборки с родаками, по ментам затаскали бы, жениться на уродине заставили бы!

– Это кто уродина? – завопила Алина, кинувшись с кулаками на обидчика. – Получай, получай, получай!