Сергей Шангин - Вторжение

– Хрен вам, не сдох я, – бормотал он, пуская слюну. – На опыты меня в морг, хрен вам! Пошли вы все… – дальше полился поток ругательств в адрес собратьев по несчастью.

– А я говорил тебе, Жаба, не пей то пойло, которое тебе чувак в парке дал, – крикнул опомнившийся от неожиданного испуга вожак. – Всякую хрень пьёшь, ни с кем не делишься. Смотри, в другой раз Рыба тебя оживлять не будет!

– Да, пошли вы все в… – Жаба оглядел подвал выпуклыми покрасневшими глазами, громко испортил воздух, сплюнул на пол и ушёл, хлопнув железной дверью.

Какая-то неясная идея влекла его по городу именно к тому самому парку, в котором его напоили вкуснейшей водкой. Всего полстакана божественного нектара унесли душу Жабы в райские кущи, он увидел небо в алмазах, а по его жилам потекла горячая, полная жизни кровь. Он чувствовал себя прежним Ильёй Семёновичем, преподавателем кафедры истории местного университета, успешным доцентом, легко получавшим любовь студенток в обмен на зачёты и оценки.

Он с трудом припоминал, что после выпитого, тот человек что-то шептал ему в ухо, но что конкретно вспомнить не получалось. Сейчас больше всего на свете бывшему доценту нужно было спешно оказаться именно там, в парке, чтобы рассказать всё, увиденное в ночном путешествии души, и получить ещё порцию того же божественного напитка. Главное не упасть раньше времени, не сбиться с направления. Важно, чтобы тот человек был на месте и ждал его с бутылкой в руке.

Тяжело дыша, Жаба вбежал в аллею парка – на третьей с краю скамейке сидел он, тот самый рыбак, которому он должен рассказать… и получить… и всё, что угодно дальше. В его беспросветной жизни появился огонёк радости – недолгой, непонятной, но столь манящей, что ради повторения того же он готов был сделать, что угодно. Лишь бы не обманул, лишь бы дал ещё…

– Так, подследственный, покажите, где вы находились, когда на вас напал старший лейтенант Добров?

– Где я мог находиться? В дверях стоял, я же их открыл!

– Не надо задавать вопросы, встаньте на это место, не нарушайте ход следственного эксперимента. Как получилось, что вы выстрелили в сотрудника полиции?

– Никак не получилось, гражданин начальник. Ружьё у стеночки стояло, я к охоте готовился, вот и поставил. Живу один, где хочу, там и ставлю!

– Не надо подробностей, гражданин Рыбалко! Что произошло, когда вы открыли дверь?

– Да я чуть не обоср…, пардон, гражданин начальник, испугался сильно – смотрю, он в меня из автомата целится и уже на гашетку жмёт! Ясен пень, я отпрыгиваю и на пол хрясь, а ружьё падает и само бабах.

– Само?

– Вот те крест, начальник, само! Думаю, хорошо, что картечью зарядил, а то бы он меня в капусту из Калаша покрошил.

– А зачем в квартире из ружья стреляли, Рыбалко?

– Так это случайность! Я сам испугался, когда бабахнуло. Курки у ружья слабые, чуть что, сразу палит. Это вам любой скажет, кто его в руках держал.

– Хорошо, гражданин Рыбалко, так и запишем – ружьё выстрелило случайно в момент падения. Так?

– Ага, святая правда, гражданин начальник, зуб на рельсы, век воли не видать!

– Ты, это, хорош тут феней поливать, говори человеческим языком или мне твои «век воли не видать» в протокол вносить?

– Не-не, могу и по-человечьи – подтверждаю, что ружьё выстрелило само в момент падения, я до него не прикасался и не имел умысла убивать этого, как его… лейтенанта…

– Старшего лейтенанта Доброва!

– Ага, вот его самого.

– Так и запишем, несчастный случай, с кем не бывает. Понятые, всё видели, всё слышали, готовы расписаться в протоколе?

Пожилая пара, мужчина и женщина, до этого стоявшие совершенно незаметно в углу лестничной площадки, бросили быстрый взгляд на бугая в дверях квартиры, затем закивали, готовые подписать, что угодно. Обведённый мелом контур убитого, заканчивался на ступеньках бурыми потёками засохшей крови.

– Семёнов, у тебя совесть есть? – взорвался Михалыч, поначалу опешивший от увиденного. – Какой несчастный случай, ты с дуба пал? Я же не один там был, ребята из ППС могут всё рассказать!

Следователь, не обращая ни малейшего внимания на вопли покойного, подставил протокол понятым, потом Рыбалко.

– Уведите задержанного, – приказал он полицейским, а сам, отпустив понятых, отошёл в сторону.

– Гражданин начальник, а меня-то за что задерживать, если несчастный случай? – завопил недовольный детина, вырываясь из рук конвоиров.

– Так, пасть закрыл и зайчиком в клетку, – рявкнул следователь. – Я не суд, чтобы тебя отпускать на поруки.