Сергей Шангин - Вторжение

Все кивнули.

– Вот мы здесь появились и сразу начали что-то ломать, что-то искать, куда-то бежать. Но вы же сами видели – тут все живут спокойно, никакой суеты, размеренная жизнь, как… – он пощёлкал пальцами, пытаясь подобрать определение, – как в жизни. Они просто живут, а мы эту жизнь ломаем! Почему?

– Сам же сказал – так получилось, – нахмурился Корней. – Приживёмся, и всё наладится!

– Ни черта не наладится, чувство нехорошее, что это только цветочки. Собственно об этом и речь. Вот я хотел мир изменить, – он улыбнулся, – глупо, но мне казалось, что однажды я напишу такую программу, которая станет мыслить лучше человека. Понимаете, я всё время жил этой целью – что-то изменить кардинально и тут, бац, и в ящик! Вспомните, что в вашей жизни было? Было же что-то похожее?

Все задумались.

– Ну, не знаю, имеет ли это отношение к делу, – Михалыч поёжился, почесал в затылке, не решаясь сказать, – но у меня давно уже злость появилась, не по уму у нас всё делают, не по-людски, что ли. Я же чего на этот вызов поехал? Там в адресе бандюган один жил, его все отлично знали, на него столько заявлений было, что прямая дорога ему в Магадан, но потом каждый заявитель как-то бумажку свою забирал. Объяснить почему? Как мне этим людям было в глаза смотреть, если наши же опера у него с руки клевали? Меня от злости давно бы порвало, если бы я не задумал его завалить к такой-то матери. Нет, не натурально, а типа при задержании. Как раз по рации доложили, что он забухал и из ружья в квартире стреляет. Думаю, вот он шанс, другого не будет – сразу в оружейку, взял автомат и в машину. Только он первый успел, словно ждал меня гад.

– А ты, Корней? Есть что-то похожее? – все уставились на пацана и тот нахмурился, недовольный всеобщим вниманием.

– Не знаю, – буркнул он. – Думаете, я такой слабачок, подсел на наркоту, с гопотой связался, учиться бросил? А вот нет! Задолбало меня – в школе все такие прилизанные, с виду добренькие, а каждый норовит подлянку кинуть и в спину ударить. Если нет у тебя крыши, считай себя пустым местом, точнее мальчиком для битья. Ну, я тогда с гопниками скорешился, деньги из дома таскал для них, курили какую-то дрянь, пиво пили, зато всякая сволочь в школе на пушечный выстрел подойти боялась. Типа уважали. А я же видел, в стае большинство таких, как я, просто они вожака боятся и его шоблу – те всех гнобят, чтобы на вожака даже рыпнуться не смели. Думал, смогу как-то народ взбаламутить, их свалить, свои порядки установить. Разговорчики заводил, уже план был готов, но какой-то мелочи не хватало или страх мешал. Решил закинуться таблетками, мозги прояснить, но с дозой накосячил по ходу. Ну, как, в масть?

– Есть маленько, – Егор потрепал Корнея по плечу, – тема правильная. Алина, ты как?

– Никак, совсем никак! Слушаю вас и удивляюсь, всё бы вам поменять, переделать, под себя перестроить, а не лучше ли научиться просто жить в этом мире? Кто мы такие, чтобы менять? Он сейчас прекрасно обходится без нас, знаете ли. Люди погрустят, какие-то вопросы постоят нерешёнными, а потом всё зарастёт, словно и не было нас вовсе. Мир легко справляется со всем, что мы в нём пытаемся изменить. Я, когда решила покончить жизнь самоубийством, тоже думала, всё переменится, а теперь точно знаю – дура была!

– Но изменить-то хотела? – не сдавался Егор, захваченный собственной идеей. – Нам всем в том мире что-то хотелось изменить, и только мы появились здесь, как сразу же начали с изменений. Пусть и не по собственной воле, пусть так получилось, но начали же! А может в этом и есть наша задача? Вдруг нас именно для этого собрали в команду, чтобы изменить этот мир кардинально? Вы же видите – в нём всё устроено неправильно, несправедливо, даже хуже, чем в том мире.

Эта регистрация ничем не лучше крепостного права, рабство какое-то средневековое. Есть у тебя метка – ты человек, не получил по любой причине – подохнешь и никто тебе не поможет. Здесь всё неправильно, несправедливо, нелогично. И нас тут не должно быть в принципе, потому что сам этот мир – ошибка, накопившаяся проблема, понимаете?

– В смысле проблема? Чья ошибка? – Михалычу идея Егора не нравилась категорически. – Не знаю, как тебе, а я лучше ещё побуду ошибкой, чем пропасть неизвестно где и стать непонятно чем. Плохая, косая, кривая, непонятная, но это жизнь, чёрт бы её побрал. Чем она отличается от той, в которой мы были до смерти? Считай, что просто переехали в далёкую страну и там всё не так, как у нас принято. Привыкай и живи, если нельзя вернуться обратно! Можешь? Нет! Зачем ломать, если ничего взамен не получишь? Глупости всё это.