Сергей Шангин - Вторжение

Смерть? Умирали родители, умерла бабушка – это было печально, больно, но естественно, потому что не с ним. Ему всего двадцать пять лет, разве справедливо умирать в таком возрасте? Он же только начал жить!

Пусть бы умерли они – толстопузый полицейский, которому давно пора на пенсию, худосочная прыщавая противная девчонка и этот малолетний гопник-наркоман. Почему смерть выбрала его? Это чудовищная несправедливость, немедленно верните всё назад, так не должно быть! Он не заметил, что последнюю фразу отчаянно в голос прокричал кому-то, скрывающемуся там, вверху, за лёгкими белыми облаками.

– И нечего на меня орать! – взвизгнула девчонка, притопнув от злости ногой. – Разорался тут! Все вы мужики сволочи! Молчи и делай, что сказано? Может, мне ещё ноги раздвинуть? А? Командует он! Я не сдохла! Я жива-а-а-а-я-а-а-а! – от её крика закладывало уши.

Но странное дело, крик не заметался эхом между коробками домов, не вспугнул спокойно сидящих птиц, остался совершенно незамеченным этим миром. Словно что-то сломалось, выбилось из ткани бытия, превратив его в ватный, поглощающий любые звуки, суррогат города.

Полицейский, которому такие концерты, видать, были не впервой, решительно шагнул к девчонке.

– Всё сказала? – он бесцеремонно схватил её за плечи и развернул лицом к себе. – А теперь заткнись, дура, если не знаешь, что произошло! Я тоже не сдох! Тьфу, подцепил заразу. Я сплю! С бодуна, с похмелья, смотрю кошмары, наркоз фортели выкидывает! Чего уставился, пацан? Деда Мороза увидел? Сам тут что делаешь?

Оттолкнув опешившую от неожиданности девчонку, он рассвирепевшим медведем надвигался на пацана лет шестнадцати, одетого в модный пацанский прикид – штаны с низкой мотнёй и бич-майку непонятного цвета. Тот, прикрывшись рукой, в испуге отодвигался мелкими шажками.

– А чего, в натуре, как что, так сразу Корень виноват? Я, вообще, не при делах, мне тоже всё это снится или это… ну, ты понял? И чего борзеть, в натуре? Ты тут свои ментовские штучки брось, понял? Тут все равные, все покойники. Или хочешь в мусарню загрести? Ага, давай, вызывай папуасов! Ну, чего застыл, как памятник? Я вот прямо сейчас хочу оказаться в клетке, да хоть в тюряге, но живым! Хочу проснуться! Ну, дай по роже, чтобы сон прошёл!

Происходящее выглядело дико, будто кто-то решил именно сейчас и здесь разыграть спектакль, написанный плохим драматургом. Несмотря на искренность героев, текст выглядел дешёвым и надуманным, а сама ситуация пародией на фильм ужасов. Егор не мог понять, как его угораздило затесаться в такую компанию? Его – гения программирования в один ряд с этими заурядностями? Если это сон, пусть кошмарный сон, но это его видение, он не мог сам для себя нарисовать подобную чушь.

– Высказались? – криво усмехнулся он, с трудом сдерживаясь, чтобы не уйти прочь. – Как и ожидалось, ни одной умной мысли! Угораздило с такими дебилами в компании оказаться! Тупо подумать никто не пробовал?

Все развернулись к нему, и их настроение Егору откровенно не понравилось – полицейский засучил рукава, пацан подтянул штаны, девица скрючила пальцы, как когти. В их взглядах, диких и отчаянных, не было ни капли сочувствия к его тяжёлым душевным страданиям. Как дикие звери, они готовы были разорвать его на куски голыми руками, вцепиться зубами в глотку, выпить кровь из ещё живого тела. Живого? Смерть или сон?

– У кого-нибудь раньше были такие сны? – крикнул он, сделав в испуге шаг назад. – Хоть раз? Нет? И у меня не было. Вы же знаете, в снах нет никакой логики, всё кажется понятным и связанным, а потом начинаешь вспоминать и получается полный бред.

Егор неожиданно понял, что его могут просто избить и не поможет знание программирования, умение создавать команду на пустом месте, способность заключать договора с самыми сложными клиентами. Если прямо сейчас их не успокоить, они навалятся толпой и ему станет так больно, как не было ни разу. А ведь, по сути, он точно так же, как и они, отчаянно хочет неожиданно проснуться и вернуться к жизни.

– А сейчас не бред, что ли? Ты тут самый умный, да? – опять взвизгнула девчонка, заплакала навзрыд, размазывая тушь по щекам. – Не хочу умирать, не хочу, не хочу… Скажи, что это сон и мы обязательно проснёмся! – она смотрела в глаза Егору с такой надеждой, что его кинуло в жар от невозможности выполнить её просьбу.

Но это уже не нападение, ситуация из «сейчас получишь по морде» быстро переходит в «давай поговорим».

– Вспомните, что произошло перед тем, как вы тут оказались? Вот не поверю, что просто легли в постель и уснули, – трясущиеся губы с трудом выговаривали слова, язык заплетался от страха, но Егор спешил развить успех. – Мы здесь и это факт. Не знаю, что он означает, но сейчас нужно просто раскинуть мозгами, сесть и спокойно подумать. Без соплей, криков, пустых разговоров и спешки. Похоже, нам уже некуда спешить.