Артем Головин - Апатрид

– Приехал увидеть сына, – просто сказал Арсен, – и тебя…

– Ядвига, постой за прилавком, – крикнув кому-то в сторону магазина, – я отлучусь на пол часика.

Через некоторое время они сидели за столиком в кафе, расположенном прямо над магазином Татьяны на втором этаже. На столе стоял кофе и два бокала с коньяком. Рассказывая друг другу все, что произошло с ними за прошедшие годы, смеялись, вспоминая как прятались от мамы Татьяны. Над ними вдруг зависло напряжение. Она первая начала разговор о сыне:

– Я не думаю, что тебе надо с ним видеться. Он совершенно не знает, ничего о тебе. Да и муж тоже. Он думает, что это его сын и обожает его. Я назвала его Алексеем, в честь отца. Умный, смышленый и не по годам развитый, весь в тебя. Когда я забеременела от тебя, сначала хотела сделать аборт, а после, когда будущий муж сделал мне предложение, я решила его оставить. Видел бы ты моего мужа. Страх господень. А Лешка похож на него только цветом глаз. Для мужа только вопрос, откуда у него кучерявые волосы. Я сослалась на отца, что у него были такие. А так он теперь хороший послушный еврейский мальчик. Я думаю, его не надо сейчас травмировать, вырастет – расскажу. Пускай сам решает. Прошу тебя, пусть пока все остается, как есть, время все расставит на свои места.

Арсен молча слушал Татьяну, иногда пригубляя бокал с коньяком. В глубине души он понимал ее, но желание увидеть сына перебарывало его.

– Дай хотя бы посмотреть на него, очень прошу. Я не скажу ему, кто я, – поверь. – он попытался успокоить ее. Но визави была непреклонна.

– Ты не понимаешь, он как две капли воды похож на тебя, и увидев тебя, сам обо всем догадается. Не надо травмировать психику ребенка для удовлетворения своих прихотей, я не дам тебе его увидеть, не обижайся на меня, так надо. У нас хорошая, дружная семья, и не надо ее разрушать, – Таня нервно теребила кончик шарфика, накинутого на шею.

– Я благодарна тебе и судьбе за сына, искренне благодарна, и сейчас не время еще ему о тебе узнать, надо чтобы он окончил магистратуру, и у него прекрасное будущее. Прошу тебя, уезжай, не мучай меня и себя. Мне и так не по себе. – Таня одним махом осушив бокал, попросила официанта принести еще. Положив ладонь на руку Арсену, она тихо сказала:

– Не мучай меня, прости и уезжай. Пожалуйста. – голос ее задрожал и глаза наполнились слезами, – прошу тебя, не разрушай нашу семью.

Арсен не мог долго смотреть на плачущую Татьяну и собрался уходить. Он молча встал, оставив деньги официанту.

– Я уеду, но издалека то могу его хоть увидеть? – с надеждой в голосе спросил Арсен.

– Он сейчас не здесь, учится в Кельне, на бакалавра юриспруденции. Прости, но тебе надо ехать, муж может прийти – встав с кресла, произнесла она.

Через два часа Арсен уже ехал в сторону Бреста. Задумчиво глядя на пробегающие в окнах автобуса польские деревушки, он поймал себя на мысли, что в чем-то даже восхищается Татьяной. То, с каким упорством она защищала, свое семейное гнездышко, вызывало уважение. А сына он найдет, – обязательно найдет. Знал бы он тогда, как судьба все переставит в его жизни, и его встреча с сыном отложится на долгие года.

Мясокомбинат заработал. Три фирменных небольших грузовика с рефрижератором выезжали каждый день с территории комбината и развозили продукцию по всей Латвии. Были поставки и в Литву и Белоруссию. Но этого было недостаточная нагрузка на комбинат, и Арсен пошел ва-банк. Получив аудиенцию у министра сельского хозяйства Латвии, он пришел к нему на прием.

– Мясо как сырье в Латвии недостаточно. В предшествующие годы население, бедствуя, вырубило весь скот и воспроизводства нет. Моя фирма является одним из стабильных налогоплательщиков и поставщиков рабочих мест для местного населения. Для развития дальше мне надо больше сырья, а в Латвии его нет. Я могу завозить его с Белоруссии, но таможенные пошлины взвинтят цены на готовую продукцию, мне нужна квота на беспошлинный провоз сырья для переработки. В Латвии такого еще не было, это прецедент, но Вы можете это решить на уровне правительства, – убеждал Арсен министра. Для придачи особого значения своей просьбы он придвинул запечатанную сургучной печатью деревянную коробку с армянским коньяком и приложил пакетик, уверенно пристукнув по нему пальцем, – я надеюсь, что Вы меня услышите.

Через неделю, получив из министерства сертификат-разрешение для своей фирмы на провоз мяса в Латвию без пошлины, Арсен наконец вздохнул свободно. Теперь сырьем его комбинат был обеспечен надолго. И дешевая цена на въезжавшее из Белоруссии мясо позволила ему вскоре встать на первое место в Латвии по продажам готовой местной продукции. Но тут произошло то, что впоследствии сильно ударило по экономике Латвии, и так еле переживающей разрыв экономических связей с Россией. В Латвии приняли новый закон о гражданстве. По этому закону Арсен больше не мог, будучи ни жителем и не гражданином Латвии, быть руководителем своей фирмы, или акционерного общества, которое было у него. Не мог купить землю под своим комбинатом. Нужен был житель или гражданин Латвии для наделения его директорскими правами.