Владимир Титов - Одна нога здесь… Книга первая

– А-а-а, суки! – заорал Облупа. – Суки-и!

И бросился на врага. Русый чуб трепетал на ветру, и меч пошёл по дуге, которая должна была завершиться в разрубленной напополам туше тощего, но тут ему на спину прыгнула шестиногая тварь. Когти разорвали кольчугу и вонзились в мышцы и рёбра. Облупа упал ничком под тяжестью туши, успев подумать, что зря он вчера обидел Мала, ободрав как липку – отыграться другу не пришлось…

Двое оставшихся тощих уродцев молча стояли над телом третьего, перерубленного почти пополам. Из него не вытекло ни капли крови: то ли меч, торчащий в ране не дал, то ли крови в его теле не было вовсе. Бхегемотх лакал кровь, которая набежала из тела растерзанного им кольчужника. У второго воина на теле не было ран, и он всем видом напоминал спящего. На поясе у него развязался мешок, из которого выкатились две игральные кости. Выпало две шестерки…

Существа, обнаружив недюжинную силу, оттащили оба довольно тяжелых тела в неглубокий сухой ров перед стеной, бросив почти под самый проездной мосток. Игральные кости, задетые волочащейся по земле ногой Мала, откатились на мосток, да так там и остались, не замеченные никем.

– Куда его? – спросил один, кивая головой на павшего сотоварища.

– Туда. В ров, – проскрипел второй. – Те двое. Он убил. Его убили. Добро. Нас не ищут. А мы ходим. Одноногого брать. Хозяин велел.

Тщедушное тельце убитого подземного беса было брошено рядом с телами обоих воинов. Его товарищи даже не потрудились извлечь меч из его бока.. Теперь о скоротечной схватке в воротах напоминала только кровь на утоптанной земле.

Бхегемотх взял след и потрусил дальше, двуногие последовали за ним. По пути напугали какую-то бабу, вышедшую с утречка пораньше за водой. Та, завидев зверюгу, испуганно замерла, не зная, что делать, но когда она ненароком умудрилась заглянуть под накидку одного из бежавших следом за тварью, то побледнела, словно снег, и собралась завизжать. Бежавший вторым, не глядя ткнул пальцем ей в скулу. Лицо женщины обмякло, и она упала замертво, далеко раскидав пустые ведра с коромысла.

Шестиногий следопыт довел своих хозяев до дома Яромилыча и сразу же, не останавливаясь, потащил их в сторону. Через четверть часа они были на месте. Однако дальше идти было нельзя. След уводил на княжеский двор.

В дверь ломились:

– Открывай, старый, мы знаем, что ты дома! Все одно не уйдешь!

Яромилыч вздохнул и глянул на лесенку, на которой стоял. Говорила Любава: бойся лестниц. А ещё говорила, чтоб взял только три вещи и уходил. Вот подкова четвертой вещицей и оказалось. Пока с ней возился, время всё своё потерял как есть. Нога, опять же, чесалась, предупреждала, что опасность.

Кто-то заглянул в окно:

– Осторожнее, у него там в руках железяка какая-то!

Голос вроде бы женский. Странно! Кто это ломится к нему? Чего им надо-то?

Дед неспешно – куда уж спешить теперь-то – слез с лесенки, отставил её в сторону, убрал в угол кочергу и отпер засов. Дверца отлетела, едва не вырванная с петель, и в избу ворвались три княжеских дружинника. Двое с топорами, явно уже собирались ломать дверь, третий с мечом наголо!

– Вы чего же, молодцы, никак в моем доме Богдашку Лесовика ловите?

Тот что с мечом, прошелся по избе, заглянул за печной угол, зло обронил:

– От тебя, старый хрыч, можно и того ожидать, что Лесовик у тебя гостюет. Давай, шуруй на двор.

Тут в избу заскочили и остальные. Батюшки святы! Немила! Так вот чей голос слышал Яромилыч за окном. А ей-то что здесь за дело? Немила уперла руки в боки и злорадно ухмыльнулась:

– Что, попался, проклятый? Ну, теперь за всё заплатишь! За все мои слёзы! Поделом тебе!

Следом за ней вкатились дед Грибан с племянничком Краюхой. Это были старые неприятели Яромилыча. Разругались, по сути, из-за пустяка, но никто уступать не захотел, уперлись на своем, став злейшими врагами навек. После тех слов, что они наговорили друг другу в лицо и за глаза, путей к примирению не было. Плутоватые глазки Грибана избегали взгляда Яромилыча. Он потирал вспотевшие руки, кривя усы, но смолчал. Зато Краюха, длинноносый костистый парень в засаленной рубахе, тут же с порога раззявил свой рот:

– А-а, Яромилыч, опасный ты человек оказался! Мы все ж видели, своими глазами! Свидетели мы, ага, очевидцы! Ну, давно тебя надо было на чистую воду вывести, пока этаких делов не наворотил!

– Каких делов? – удивился «опасный человек».

– А то ты сам не знаешь? – хмыкнул один из воинов. – Ведьмин дом не ты разве спалил? Гляньте, парни, до чего народ наглый пошёл – сколько времени прошло, а он даже руки от сажи не помыл!