Майя Гуглин - По чужим правилам игры. Одиссея российского врача в Америке

Дом в котором мы жили, снаружи не производил никакого впечатления – одноэтажный, длинный, из досок. Как только заходишь внутрь возникает ощущение ты попал в роман Голсуорси. Простор – комната огромная – ковровое покрытие, что-то на стенах, дерево, шелковые занавески, жалюзи. И ощущение чистоты и хорошего вкуса. Хозяева – пожилая пара, Марджори и Флойд, им лет по 70, у них четверо детей и семь внуков, все живут далеко. Поэтому они продали свой большой дом, и купили этот скромный – на двоих. В доме три спальни, три ванных комнаты, и огромная гостиная, в одном из концов которой стоит обеденный стол. Дальше – плавный переход в кухню. Под всем этим – такой же площади подвал, там тоже спальня, ванна, тренажеры, компьютер.

На кухне микроволновая печь, электрическая плита, посудомоечная машина. Я как-то спросила хозяйку, сколько времени она моет посуду. Она ответила, что не знает: они её включают, и идут спать, а машина сама как все сделает, выключается. Её – машины – проблемы. Спальня – это спальня. Использовать ее, как у нас, в качестве жилой комнаты или для приема гостей невозможно. Там две кровати, в которых спят или читают перед сном, шкаф для одежды, полки с книгами. В гостинной тоже достаточно чопорно – на диване можно сидеть, но не валяться. Хозяева наши – дальние потомки англичан, у Флойда в роду были еще немцы. К нам они выходили только в той одежде и обуви, в которых можно выйти на улицу. В доме никто не переобувается, не вытирает ноги, когда заходят с улицы, и все время чисто. Потом я выяснила, что пылесосят они раз в неделю.

Сад – это подстриженный газон, редкие грядки с цветами, одна – с клубникой. Кормушки для птиц, из которых едят и белки, и отдельная – для бабочек.

В первое же утро – это было воскресенье – хозяева сказали, что идут (точнее едут, хотя и пешком там не больше пяти минут) в церковь. Кто хочет, может с ними. Я ожидала активности моих спутниц. В Москве они всячески демонстрировали – мне? друг другу? – свою религиозность. У Красной площади стоит новенькая церковь. После получения американских виз они дружно направились туда.

– Майя, ты подожди нас на улице, нам надо помолиться.

Подразумевается – ты не наша. Покрыли головы платочками – иначе грех – пошли, купили карманные молитвенники, помолились, вышли удовлетворенные. Давно ли партийные билеты попрятали? Так же дружно крестились в самолете и перед взлетом, и перед посадкой. Но тут вдруг сказали, что они другой веры, очень устали и не пойдут. Я, на всякий случай предупредила хозяев: не религиозна и вообще – нехристь. На них это никакого впечатления не произвело. Поехали мы втроем.

В церкви было неожиданно весело. Служба начинается с объявлений – какое общество, где и когда собирается. Приглашают желающих на выпуск воскресной школы: дети будут поздравлять своих учителей. По причине летних отпусков несколько следующих богослужений будут проводиться вместе с методистской церковью. Потом вышел священник – молодой, интеллигентный, на костылях. Мне на ухо объясняют: играл в волейбол, порвал связку. Прочитал проповедь. Прихожане попели гимны. В Волгограде я одно время работала переводчицей в американской миссии Церкви Христа, так что процедура была знакомой. Потом всех пригласили во двор церкви на пикник. Пастор появился уже в шортах и майке. На длинных столах разложили тарелки с кушаньями, пластмассовые одноразовые вилки, ложки. Каждый что-то приготовил дома и принес.

После церкви осматриваем город. Двести тысяч жителей, несколько административных зданий и магазинов в центре, парк, дальше – частные дома. Перед многими – американские флаги. Перед другими – клумбы или подвешены корзины с цветами. Потрясающее впечатление от того, что все газоны подстрижены – вид совсем другой, чем у наших городков. Вывески подсвечены, стволы деревьев обсажены цветами, и вообще, кажется, что в каждый дом и в каждый кусочек земли вложена любовь. Животные не боятся людей. Дрозды, малиновки, белки, зайцы – все подходят почти к ногам.

На следующий день поехали в Кливленд на афро-американский праздник. Немного похоже на нашу ярмарку: перекрыто движение на центральной улице (почему-то улица Эвклида), где-то поют, группа в национальных одеждах призывает афроамериканцев вернуться на историческую родину – в Африку, все жуют жаренную картошку, и пьют кока-колу. Покупаю своего первого игрушечного динозавра – из тех, что наводнили Америку после фильма Стивена Спилберга «Парк Юрского периода».