Евгений Ленг - ВСетях.com. it-роман

Андрей кивнул. Берг вызвал помощницу.

– Марина, записывайте и отправьте Андрею на e-mail , – говорил Берг своему референту. – Стив Бланк «Четыре шага к озарению», он же в соавторстве с Бобом Дорфом «Стартап. Настольная книга основателя». Гай Кавасаки «Стартап». Изучите и две книги о практическом опыте web -предпринимателей постсоветского пространства – Максима Спиридонова «Рунетология» и «Пространство. UA. Действующие лица». И пусть читает блоги венчурных инвесторов и ангелов – бодрит.

Как только Андрей попрощался, у Берга пикнул смартфон, сообщая о приходе нового почтового сообщения. Наметанный взгляд Михаила тут же выхватил странный домен: @onion . «Реклама лукового супа? – подумал Берг. – Видимо, новый ресторан по соседству предлагает французские бизнес-ланчи». Но это было сообщение от любимой, и Михаил бы дорого дал, чтобы его не получать.

«Берг, спасибо тебе за все. Люблю тебя. Так получается, что больше мы не увидимся. Помнишь, ты обещал выполнить мою просьбу? Даже поклялся. Так вот она: не надо меня искать. Живи своей жизнью ».

Как всегда, Анна не подписалась. Она считала это лишним.

Михаил открыл стол, достал шкатулку из дорогого дерева, открыл ее и тупо уставился на кольцо с рубином. Только ювелиры знают, что самый дорогой камень – не бриллиант. Качественные, без вкраплений, рубины больше одного карата редко встречаются в природе. Поэтому цена зашкаливает. Рубин, обрамленный в белое золото, на который смотрел Берг, назывался pigeon’s blood – «голубиная кровь». Даже ему он был, в общем, не по карману. Но Михаилу хотелось, чтобы Аня запомнила день, когда он сделает ей предложение. Это должно было случиться послезавтра? Или еще через пару дней?

Рубин из Мьянмы, которую когда-то называли Бирмой, светился. Казалось, что его оттенок стал драгоценным именно потому, что птица из далеких мангровых вечнозеленых лесов Юго-Восточной Азии действительно подарила ему каплю своей, подсвеченной океанским закатом, тропической крови.

На втором курсе института Лазарь Фишман женился на дочери генерал-полковника Советской армии, начальника по тылу одного из ведущих военных округов. Генерал часто ездил по стране, так что в большой квартире на Ленинском проспекте Москвы всегда было малолюдно. Лиза, хорошая русская девочка, жена Лазаря, была из породы, которую Фишман обозначал для себя как «тихая красавица». Сам он, энергичный, носатый, веселый, всегда нравился противоположному полу. Вот и Лиза не устояла. Через год после свадьбы, в начале пятидесятых, когда в газетах все громче стали раздаваться призывы «раздавить безродных космополитов», Павел Петрович Долгов, тесть, позвал Лазаря в кабинет, закрыл за ним дверь, налил обоим по рюмке коньяка. Долго мялся, кряхтел и, наконец, выдавил из себя:

– Ты Лазарь, это, не обижайся. Сам должен все понимать.

Он достал из стола два паспорта – Лазаря и Лизы. В них стояли штампы о разводе.

– Лиза знает? – спросил Фишман просто.

– Да, – кивнул Долгов. – Ну, это так, формально, а жить можешь здесь. Времена такие…

Лазарь взял паспорт, молча вышел из кабинета и пошел собирать свои книги. Больше он никогда не встречал ни Лизу, ни Павла Петровича, хотя знал, что карьера бывшего тестя еще долгие года продолжала идти в гору. Позже понял, что тот все-таки любил его, переживал, чувствовал вину. Но страх человека, даже прошедшего войну, был сильнее. Много коллег и знакомых генерала исчезали без следа и без права переписки, а их несчастные семьи ссылались в одночасье в какие-то далекие и холодные города и за меньшие преступления, чем пригреть «космополита».

В отличие от Фишмана, который с того дня перестал интересоваться Долговыми, Павел Петрович следил за карьерой Лазаря и, похоже, при случае, даже ей помогал. Через полтора года после смерти Сталина Фишману, только что получившему красный диплом молодому экономисту, предложили сразу должность начальника сектора снабжения металлорежущим инструментом вновь образованного крупного оборонного главка. Возможно, это было не протекцией, а совпадением: страна, спалившая в топке войны десятки миллионов людей, нуждалась в талантливой и образованной молодежи, которая будет продолжать ковать ее оборонную мощь.

Ольгу Берг Лазарь встретил лет через десять. Высокая светловолосая немка, словно сошедшая с рекламы о пользе молока, была выше его на полголовы. К тому времени он уже превратился в легенду министерства оборонной промышленности. Учреждение меняло свои названия, подчиняясь фобиям кремлевских правителей, но к тому времени Фишман стоял у штурвала снабжения всех крупнейших строек и объектов. И как-то само собой сложилось, что сменявшие друг друга замы министра, прежде чем поставить визу на тот или иной документ, касавшийся материальных ценностей, осторожно спрашивали: